Экс на миллион
Шрифт:
— Это можно устроить, — задумчиво кивнул подпольщик. — Нужно снова встретиться и все обговорить. Я рад, что в вас не ошибся.
Мы обменялись рукопожатием. В этом простом жесте заключалось немало смыслов. Встретились два хищника, спрятавшие на короткий миг гастрономический интерес к роду человеческому. Оба признали силу друг друга. И опасность, которую каждый из нас нес для собеседника. И Володя не чета Бодрому. И я не лыком шит и не мальчик на побегушках.
— Где и когда? — спросил лаконично.
— Давайте в Татьянин день. Приходите
— Хорошо.
— Прощайте!
Володя быстро удалился. Я же решил воспользоваться возможностью посетить уборную комнату.
Посетил. Вышел.
Беленцов ждал, с тревогой ожидая моего заключения.
— У тебя сигары, случайно, не завалялось?
— Сейчас организую, — тут же откликнулся Сашка и убежал.
Когда вернулся с дымящейся сигарой, я уже сидел в удобном кресле под пышной пальмой. Забрал сигару. Окутываясь клубами ароматного дыма, принялся размышлять. Сам не заметил, как машинально начал стряхивать пепел в кадку с деревом.
Бодрый с вопросами не лез. Терпел. Или караулил, страховал своего Володю? Кто знает, что у этих революционеров в голове?
— Командор! Время! — вдруг напомнил о себе Беленцов. — С минуты на минуту оркестр начнет отбивать полночь.
Мы вернулись к компании.
— Где вы ходите?! — встретил нас вопросом Робкий, совсем не робко строя глазки Анне. — Чуть Новый год не прописали!
… В третьем часу ушли из ресторана, рассчитавшись с официантом и раскланявшись с окосевшей от шампусика компанией. И притомился от грохота, по ошибке названного музыкой, и слушать пьяное бахвальство мажорчиков не было больше сил. Да и голова была намертво занята далекими от праздника мыслями.
— Давай снимем номер в гостинице, — неожиданно предложила Анна, уже наряженная в шубку.
— Ань, нам ехать до дома пятнадцать минут.
Снова сморщенный лобик.
Вышли на мороз.
— Посади меня в сани. Я домой, — решительно заявила эта динамистка.
— Ну, чего ты? Хорошо же посидели. Обиделась?
— Нет, я устала. Домой хочу.
— А вещи твои?
— Потом заберу.
Я пожал плечами. Посадил ее в сани к пожилому кучеру, похожему на доброго дедушку Мороза.
Умчалась.
Наверное, я был не прав. Наверное, девушке хотелось романтического продолжения ночи. И заодно очередного доказательства с моей стороны, что мне для нее ничего не жалко. Девушки — они такие девушки во все времена. То им апельсин, то персик, то яблоко из Райского сада. Или звезду с неба, или норковую шубку. Чуть что не так — топ ножкой: «я домой».
Скатертью дорога!
Стыдно мне? Да ни капельки. Во-первых, на меня где сядешь, там и слезешь. Во-вторых, от нашей ночи я не ждал ничего особого. Успели днем поразвлечься, когда англичанка прибыла ко мне, чтобы подготовиться к выходу в свет. Почему-то она категорически не желала открыть мне свой домашний адрес. Ну и, в-третьих, чувствовал, что наш роман доживает последние дни. Так зачем лишние траты?
Вот такая
«Когда встречаешь человека, которого готов пустить себе в душу, наделяешь его кредитом доверия, — размышлял я под неторопливую трусцу лошадки, везшей меня домой. — Потом, как с капусты, начинаешь срывать листья одно за другим, обнажая истинную суть. И когда доберешься до кочерыжки, внезапно окажется, что нарисованный тобой светлый облик весьма далек от реальности. В случае с девушками никакая страсть тебе не поможет. А иначе как в том анекдоте: где в этой мегере скрывается та богиня, которую когда-то повстречал?»
Вау! Про «четвертое» я и забыл. Мне еще своих парней с Новым годом поздравлять!
… Я вскипел и грохнул что есть силы по стене.
— Ося! Мать твою! Ты будешь меня слушать или нет?!
Научил на свою голову. Мои пацанчики резались в морской бой, коротая время, пока уже пожелтевший, а не фиолетовый Изя валялся в кровати. Толк от их сражений, конечно, есть. Буквы хоть выучат и цифры. Ну, это… не знаю… в сетке координат пусть разбирутся. Но кто сказал, что можно игнорить присутствие Биг Босса?!
— Усе ща будет, Биби! Только дай мне Цусиму закончить.
Придумал себе погремуху на свою голову! Ох, язык мой — враг мой. Звучит, если подумать, как-то обидно. Как портовую шлюху окликнули. А эти гады специально ударение путают.
— «Же» пять! — победоносно воскликнул Изосим.
— Убит! — убито ответил Изя.
— Адмирал Того разгромлен! Биби, я в твоей власти!
— Забудь про Би-Би! — слегка заискивающе попросил я. — Давайте ограничимся просто Боссом.
— Э, чо за дела! Биби звучит гордо.
— Сцукко! Достали! Сказал же: Босс! Точка!
— Ой-ой-ой, какие мы нежные! — отозвался с кровати поверженный «самурай» Изя.
— Пойди себе харакири сделай, флотоводец недоделанный. Когда гипс снимешь.
Странно. Исчезновение Анны из моей жизни вместе с ее шмотьем и уроками английского, случившееся через два дня после Нового года, подняло наши отношения на новую, доверительную высоту. С шуточками-прибауточками и взаимным подкалыванием. Вроде как последний барьер проломили. А английский? Марья Ильинична признала, что огрехи моего урюпинского произношения исчезли без следа, и можно работать дальше с «сырым» материалом, получившим нужную «просушку».
— Босс, я весь внимание! — наконец-то у Оси проснулась дремавшая с прошлого года совесть.
— Короч, что вы знаете про сегодняшний день, про День студентов?
— А что про него нужно знать? Нажрутся студенты в хламину и начнут безобразить. Если палку не сильно будут перегибать, то их даже полиция не тронет. А попробуешь залезть в их компанию, городовой тебя за шкирку…
— А «Эрмитаж»?
— Так они у Оливье собираются уже много-много лет. Говорят, к их появлению посуду меняют на глиняную. Чтоб не жалко было, когда всю перебьют. Сам-то я там не был. Говорю же, городовой бдит.