Экспансия - 2

Семенов Юлиан

– Он ревнив и будет вам мешать. Пол. Обращайтесь в посольство, к военным, я попробую с ними договориться... к Джекобсу не следует... Да, ведь и вы знаете, что он отстаивает идею, прямо противоположную вашей: нацистов надо бесстрашно использовать, они подготовлены к работе и подготовлены великолепно... И с точки зрения трат - на них можно экономить, работают... готовы работать за одно лишь то, что мы их не выдадим трибуналу... Вы знаете, как я отношусь к этому, но я не хочу выламывать руки моим противникам, пусть Джекобс сам обожжется... Самый противный вопрос: сколько на это нужно денег?

– Семь тысяч долларов.

– Вы сошли с ума?
– устало спросил Макайр.

– Роберт, мне очень неловко, но я подсчитал все и экономил, на чем мог...

– Я приготовил для вас

десять тысяч, но был убежден, что вы едва-едва уложитесь в двадцать... Пол, я очень прошу вас, продумайте все еще раз... Давайте погодим лишнюю неделю, возьмите пару ребят отсюда, пусть я схожу в Каноссу, пусть об меня вытрут ноги наши скряги из финансового управления, но все же вы избежите такого риска, на который идете... Это неоправданный риск. Пол... Лавры победителя и так достанутся вам, это ваша победа, никто не посмеет на нее покуситься, - последний раунд вашей борьбы против наци, но мне хотелось бы, чтобы вы получили приз, вы, а не ваша вдова...

– Мне этого хочется не меньше, чем вам.

– Смотрите... Моя настойчивость может быть неверно понята, я не хочу навязываться в соавторы вашей победы... Смотрите, Пол. Тогда - последнее. Это по-прежнему - теперь даже в большей мере, чем раньше, - ваша операция, только ваша и никого другого... Будет очень славно, если вы сейчас напишете заявление с просьбой об увольнении... И датируете его любой удобной для вас датой - днями десятью, девятью тому назад. Вы понимаете, что мне - как чиновнику - это необходимо?

Роумэн растерялся:

– Не очень.

– Объясняю: в случае, если произойдет какая-то неувязка, я предам вас. Пол. Я буду обязан это сделать... Штаты не вправе подставляться, если вы проиграете и вас арестуют во время похищения нацистского креза в Мадриде... Я должен буду прокомментировать эту новость - стучу по дереву, чтобы ее не было, - следующим образом: <Мистер Роумэн не является сотрудником разведки с такого-то и такого-то числа, все его поступки представляют собой личную инициативу упомянутого джентльмена, ответственность за действия которого не несет ни одно правительственное учреждение Соединенных Штатов>.

– Мне это не очень нравится, Роберт.

– Мне тоже. Поэтому я снова предлагаю: садитесь в мой кабинет, разрабатывайте операцию, будем пытаться ее утвердить на самом верху, - в чем, правда, я мало уверен, - берите моих людей, готовьте их к делу, летите вместе: тогда мне придется быть повязанным с вами волей-неволей...

– Сколько шансов, что вы утвердите этот план у начальства?

– Десять из ста.

Роумэн вынул из кармана португальскую самопишущую ручку, взял со стола Макайра лист бумаги и написал заявление.

Тот спрятал его в сейф, достал оттуда пачку денег, протянул их Роумэну, заметив при этом с горестным сожалением:

– Вы что-то скрываете от меня. Пол... Это ваше право, я не навязываюсь в друзья, но все же мне кажется, что вы делаете глупость...

ШТИРЛИЦ (Кордова, сорок шестой) __________________________________________________________________________

Он купил субботнее приложение к журналу, издававшемуся в Буэнос-Айресе, не случайно: на обложку были вынесены крупные заголовки: <Подкомитет, созданный Советом Безопасности для сбора документации о ситуации в Испании, благодаря тому, что русский посол Громыко воздержался от голосования, все-таки намерен передать дело по обвинению Франко на Генеральную Ассамблею ООН! Но мы не допустим обвинения Франко на этом форуме!>, <Попытки русских нанести удар по генералиссимусу Франко будут блокированы англо-американцами!>, <Западные демократии не позволят Москве ударить по каудильо!>, <Европейский бастион антикоммунизма выстоит!>, <Арриба Испания!>'. Более мелким шрифтом было набрано: <Сокращенная стенограмма сенсационной схватки в Совете Безопасности! Образец стойкости западных демократий! Громыко - человек "вето"! Попытки русского посла заставить Совет Безопасности принять немедленное решение против каудильо получают отпор со стороны янки, англичан и австралийцев!>

_______________

'<А р р и б а И с п а н и я!>– официальное приветствие фалангистов.

Штирлиц сел на лавочку неподалеку от той площади, где по

субботам обычно собирались художники, - местный Монмартр; неторопливо закурил, с наслаждением затянулся и углубился в изучение документа.

...Начиная с тридцать четвертого года, когда вместо рейха, демонстративно вышедшего из Лиги Наций, туда приехала советская делегация и Литвинов, полный, внешне похожий на большого, доброго плюшевого мишку, начал в б и в а т ь свои резолюции, направленные против фашизма, за мир и коллективную безопасность, Штирлиц внимательно следил за работой международного форума, поражаясь той позиции, которую заняла западная дипломатия. Он, находившийся в Германии Гитлера, видел воочию, что безнаказанность прямо-таки подвигала фюрера на агрессию; порой казалось, что его подталкивали к самоутверждению в абсолютной вседозволенности, нет ничего страшнее этой отвратительной человеческой функции, сделавшейся государственной стратегией национал-социализма...

И сейчас, приступая к исследованию документов, собранных еще с весны сорок шестого года, - с р а ж е н и е против Франко началось не вчера, а вскоре после фултонской речи Черчилля, когда в Америке стали в о р о ч а т ь с я всяческие Маккарти, - Штирлицу надлежало понять т е н д е н ц и ю, ибо, судя по заголовкам, столь броско поданным в газете Перона, речь шла не о чем-либо, а о первом открытом столкновении тех, кто звал немедленно покончить с остатками фашизма на земле, с определенными, весьма могущественными силами, рассчитывавшими на Франко как на резерв, который может быть введен в игру - в нужный момент и при соответствующих обстоятельствах. Политик, Штирлиц отдавал себе отчет, что для реакции дело отнюдь не в существе режима Франко; речь идет о военном балансе: после того, как англичане совсем недавно высадили свои оккупационные войска в Греции - недалеко от границ Советского Союза, вмешавшись в гражданскую войну; в те дни, когда Вашингтон все более бесцеремонно оказывал нажим на Рим, с тем чтобы из правительства были удалены коммунисты во главе с Пальмиро Тольятти, то есть те люди, которые внесли главенствующий вклад в дело антифашистской борьбы, когда такого же рода нажим продолжался и на Париж, чтобы заставить Де Голля вывести из кабинета Мориса Тореза, защита Франко становилась также одной из форм сражения за доминирующую роль англо-американского присутствия на Средиземноморье с целью запереть Россию в Черном море, - стратегия девятнадцатого века, все возвращается на круги своя. <Но неужели военные в Штатах, - подумал Штирлиц, - успели набрать такую силу, что могут диктовать свою волю политикам? Как не вертись, но защита фашизма н е о т м ы в а е м а! Неужели солдафонство сделалось столь сильно там, что вопросы политической этики - а она формулируется не на год, а на эпоху - уже отошли на второй план, уступив место стратегии силы?!>

<А. А. Г р о м ы к о (Союз Советских Социалистических Республик): Собранные Подкомитетом материалы, поступившие от стран - членов Организации Объединенных Наций и от испанского республиканского правительства Хираля, полностью подтверждают правильность обвинений, выдвинутых против режима Франко представителем Польши в его письмах на имя Генерального секретаря. Многочисленные факты, приведенные в вышеупомянутых документах, подтверждают, что существование фашистского режима Испании представляет серьезную угрозу для поддержания мира и что поэтому положение в Испании нельзя рассматривать как чисто испанское дело. Это положение, поскольку оно чревато серьезными последствиями для мира, не может не являться предметом тщательного рассмотрения Советом Безопасности с целью принятия соответствующих мер, предусмотренных Уставом Организации Объединенных Наций.

Известно тесное сотрудничество германской и испанской военной разведки в период войны. По этому вопросу мной были пересланы копии заявлений генерал-лейтенанта Гюнтера Краппе, бывшего германского военного атташе в Мадриде, и полковника Ганса Реннера, бывшего германского военного атташе в Танжере. Оба являются теперь военнопленными и находятся в Советском Союзе. Эти заявления представляют интерес в том отношении, что раскрывают как сам факт, так и степень сотрудничества германской и испанской разведки, направленного против союзников.