Экспансия - 2
Шрифт:
Звук разорванный холста,
Жизнь прошла; не жизнь - химера,
Сделанное - полумера,
Да, наверное, пора.
Долги ль сборы, коль решил?
Сам себе давно не мил,
Боль в лопатке, лидерал,
Срок отпущенный так мал,
Холода стоят всю осень,
Нет
Восемь бед, один ответ:
Бузина и бересклет.
До свиданья. Не до встреч.
Встану снова. Дайте лечь.
* * *
Срок - веселью, грусти - мера,
Смысл порочного примера,
Необъятность бытия
И непознанность причины
В чем-то наподобье мины,
Или таинству огня,
Или алогизму слова...
Что-то подтолкнуло снова
К рассуждениям меня.
* * *
Есть возраст? Есть. А если <нет>?
Отвергни однозначность истин,
Тебе сегодня столько лет,
Как в Безинги подводных быстрин.
Есть возраст? Нет. А если <да>?
Но в Безинги бурлит вода,
Она умчит тебя туда,
Куда не каждому повадно,
Но ощущение отрадно:
Прозрачна с выси быстрина.
* * *
Зачем нам всем глаза даны?
Чтобы смотреть в них беспрерывно,
Все понимая неразрывно,
На что владельцы их годны.
Зачем всем руки нам даны?
Чтоб прикасаться кожей пальцев
К щекам случайных постояльцев,
Которые нам не верны.
Зачем даны всем нам сердца?
Лишь только для вращенья крови?
... С годами истины суровей
И четче облик подлеца.
* * *
Когда идешь в крутой вираж
И впереди чернеет пропасть,
Не вздумай впасть в дурацкий раж.
Опорная нога -
Когда вошел в крутой вираж
И лыжи мчат тебя без спроса
И по бокам каменьев осыпь,
Грешно поддаться и упасть.
Прибегни к мужеству спины,
К продолью мышц, к чему угодно.
Запомни: спуски не длинны,
Они для тренажа удобны.
Иди в вираж, иди смелей,
Ищи момент врезанья в кручу,
Судьба еще готовит бучу
Тем, кто весы и водолей.
И наконец, опор ноги,
Буранный снег под правой лыжей
И солнца отблеск сине-рыжий,
Но самому себе не лги.
Не лги. Иди в другой вираж.
Спускайся вниз, чтобы подняться,
Не смеешь просто опускаться,
Обязан сам с собой сражаться,
Чтоб жизнью стал один кураж,
Когда смешенье света с темью
Несет тебя, как к возрожденью,
А в снежной пелене - мираж.
По моей просьбе отдел математических исследований проработал
тексты, записанные службой визуального прослушивания.
Предварительный анализ строк, проведенный русскими офицерами из
армии А. А. Власова, свидетельствует, что прочитаны они были русским,
скорее всего петербуржцем. Немцы, рожденные в Прибалтике и России,
привлеченные в качестве экспертов, отвергли версию о том, что
родители Штирлица были гражданами нашей страны, натурализовавшимися в
одном из русских городов.
Таким образом, следует утверждать, что Штирлиц, автор текстов,
записанных службой визуального слежения, является по национальности
русским.
Генрих фон Крух>