Экспансия - 2

Семенов Юлиан

– Хорошо... А почему вы не пошли во французское посольство?

– Они обязаны были поставить в известность испанские власти... Франкистов... Никто не решился бы вывезти меня по чужим документам. Да и какой резон?

– Дико... Но логично... Вообще-то, дикость не может быть логичной... Ладно, полковник... Хм, ну и ну. Пол Роумэн сидит в Парагвае с полковником русской разведки, который работал против Америки в Берне...

– Я работал на Америку, Пол. Я работал против Даллеса. Я делал все для того, чтобы Америка не покрыла себя позором, заключив сепаратный сговор с Гиммлером... Вы бы не отмылись от этого.

– Даллес никогда бы не пошел на это. Не надо, Максим, я его знаю и отношусь к нему с уважением. Он честно дрался против наци... В вас говорит профессиональная зависть... Он мог больше, чем вы, поэтому вы на него ополчились. Не спорьте, вы не переубедите

меня.

– Не буду, - легко согласился Штирлиц.
– Так что, будем разрабатывать план? Или после того, что я сказал, вам требуется время для принятия решения?

– Скажите... если бы вы не встретились в самолете с этим самым Ригельтом, вы бы пошли в русское представительство в Рио или Байресе?

Штирлиц долго молчал, потом, вздохнув, тихо ответил:

– Все-таки, видимо, да... Мне не хочется врать вам, Пол. Я мучительно думал об этом, мне было стыдно, я волновался за вас, я понимаю, что вы один, совершенно один, но, думаю, я бы пришел в русское посольство... Когда вы были рядом - хоть какая-то отдушина... Я ведь был один все эти месяцы... Я на исходе...

– А если я вам скажу, что звеном плана, который я намерен изложить, является ваша поездка в Кордову? Но ведь оттуда легко добраться до Байреса... Вы уйдете оттуда к своим?

– Давайте уговоримся так, Пол... Если мы с вами убедимся, что государства в государстве не существует, мы просто пугаем самих себя случайной пересеченностью совпадений, тогда вы поможете мне уйти... Не считайте, что это просто для русских в Аргентине - помочь мне уехать... Это очень сложно... Там пока еще нет даже консульской службы...

– Откуда вам это известно?

– Я провел день с президентом <Ассоциации по культурным связям>...

– Как его зовут?

– Он натурализовавшийся русский, уехал еще дед, раскольник...

– Как его зовут?
– повторил Роумэн.

– Пьетрофф. Вообще-то по-русски это звучит <Петров>, но здесь его переиначили, чтобы легче выговаривать на свой лад.

– Интересная личность?

– Очень содержательный человек... Его можно слушать часами.

– Он наш агент, Макс.

Штирлиц вытянул ноги, потянулся, запрокинув руки за спину, как-то изумленно покачал головой и снова попросил взглядом разрешения закурить.

– И мне сдается, во время войны он жил в Европе, - продолжил Роумэн.
– В оккупированной нацистами Европе... Но это - непроверенные данные. А то, что он работает на нас, - абсолютно, мне назвали его как агента, на которого можно положиться... Мы оплачиваем его телефонные звонки в русское представительство в Рио-де-Жанейро. Мы платим ему. Макс...

– Ладно, - лицо Штирлица вновь постарело, сделалось морщинистым и нездоровым.
– Валяйте, излагайте свой план. Или хотите, чтобы я изложил свой?

– Я хочу послушать вас.

– Только сначала ответьте: готовы ли вы к тому, чтобы включить в наше предприятие миссис Роумэн и Грегори Спарка?

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ __________________________________________________________________________

Совещание экспертов по вопросам внешнеполитического планирования, представляющих <Дигон продакшэнз> (м-р Лэйб), <Стандард ойл оф Нью-Джерси> (м-р Бим), <Дженерал электрик> (м-р Перл), <Вестингауз электрик корпорэйшн> (м-р Гилпорг), <Интернэшнл бизнес машинз инкорпорэйтэд> (м-р Шварценберг), <Анаконда компани> (м-р Пагирри), <Юнайтэд Стэйтс стил корпорейшн> (м-р Оливер), <Интернэшнл телефон энд телеграф корпорэйшн> (м-р Грюн), <Боинг корпорэйшн> (м-р Полякофф), <Фэрст Сити нэшнл бэнк> (м-р Болдуин).

Вел встречу директор адвокатской фирмы <Саливэн энд Кромвэл> м-р А. Даллес.

М-р Д а л л е с.
– Джентльмены, я рад, что мы собрались, наконец, в таком тесном, воистину дружеском кругу. Полагаю, это подвигнет всех нас на то, чтобы обменяться мнениями по поводу происходящих в мире процессов со всей полнотой и откровенностью. Думается, нет нужды стенографировать наше собеседование. Хочу надеяться, вы поймете меня правильно, если скажу, что как пометки всякого рода, так и запись отдельных фрагментов выступлений присутствующими нежелательны; нет надежнее партнера, чем немой, нет более пылкой возлюбленной, чем слепая, нет более стойкого узника, чем глухой, ибо ему не страшен крик мучителя... Пожалуйста, джентльмены.

М-р Г р ю н (ИТТ).
– Прежде всего я хотел бы остановиться на германской проблеме. Тот взнос, который сделала наша страна для победы над гитлеровским нацизмом, не поддается измерению. Благодарные потомки когда-нибудь еще воздвигнут памятники американским солдатам, принесшим свободу Европе, спасшим ее

от чудовищных монстров, правивших в течение двенадцати лет несчастной Германией. Кара, понесенная преступниками, вполне заслуженна, она - предостережение тем, кто вновь решится встать на путь агрессии и милитаризма. Однако, справедливости ради, следует отметить, что кара обрушилась не только на таких чудовищ, как Геринг, Риббентроп и Штрайхер, но и на людей, которые - если исследовать вопрос без гнева и пристрастия - не принимали никакого личного участия в планировании и развязывании агрессии. Разгромлены основные центры традиционного германского бизнеса, такие как Рур, Кельн, Зальцгитер, Мюнхен, Констанц. Вновь организующиеся компании пытаются сохранить и хоть как-то спасти традицию германского бизнеса, но, согласитесь, это крайне трудная задача, поскольку в Нюрнберге по-прежнему томится в тюрьме Фридрих Флик, арестованный по явно подтасованному обвинению в том, что якобы на его заводах использовался рабский труд... Честно говоря, мы также использовали на своих военных заводах немецких пленных, и я не вижу в этом ничего противозаконного, война есть война, не сливками же мне поить тех, кто сражался против меня с оружием в руках! Я поэтому спрашиваю: с кем мы можем иметь дело в западных зонах оккупации Германии, если все люди, которые отличимы высокой компетентностью и знанием приводных ремней бизнеса, ныне томятся в тюрьмах?! Кому это на пользу? Холодной букве закона, специально составленного для нюрнбергских трибуналов? Но позвольте, когда и где миру приносил благо специально созданный закон?! Но и это не все, джентльмены... Если в залах судов, в присутствии зрителей и прессы, которая, увы, весьма разностна и исповедует порой диаметральные точки зрения, то и дело говорят об <агрессивности капитала>, о <злодействе германских промышленников, подвергавших зверской эксплуатации иностранных рабочих>, то это наносит удар по всей системе частного предпринимательства! И проводят суды не только русские, но и наши, американские судьи и прокуроры! Неужели мы не можем оказать соответствующее давление на тот процесс, который воистину тревожен?

М-р Б и м (<Стандард ойл оф Нью-Джерси>).
– Я бы продолжил мистера Грюна в том смысле, что процессы, происходящие ныне в Нюрнберге, расшатывают саму идею западной демократии и свободы предпринимательства. Более того, их продолжение окажется бумерангом, который ударит против нас, против этой страны, и ударит лет через пять, когда западные зоны - в отличие от русской - окажутся экономической пустыней. Мы лишимся партнера, и какого партнера! Понизятся ставки на биржах, сократится нужда в промышленных товарах, возрастет безработица, нас настигнет инфляция... Я вижу будущее в крайне пессимистическом свете, и, если мы не сможем повлиять на администрацию в том смысле, чтобы эти процессы прекратились, могут наступить весьма мрачные времена. В начале войны объем нашего бизнеса с Германией - я имею в виду начало тридцатых годов до тридцать шестого - составлял примерно двенадцатую часть нашего бюджета. Это были заказы на сотни миллионов долларов, десятки тысяч наших рабочих имели работу и получали высокую плату за свой труд. Это позволяло финансировать новые проекты, это в конечном счете означало технический прогресс и расцвет страны. Если положение не изменится, а точнее говоря - если не изменим положение мы, несущие главную ответственность за процветание общества, я не знаю, что нас будет ждать...

М-р П о л я к о ф ф (<Боинг корпорэйшн>).
– Происходящее ныне в Европе, которая традиционно была нашим ведущим партнером в серьезном бизнесе, невероятно благоприятно, прямо-таки совершенно великолепно для Кремля. Администрация словно бы нанялась таскать каштаны из огня для дяди Джо, который получает немыслимые дивиденды - как экономические, так и пропагандистские. Мне кажется, что историю с так называемыми процессами по декартелизации и денацификации задумали и осуществляют все те, с кем столь либерально, по-отечески беседуют обходительные джентльмены из комиссии по расследованию. В происходящем я вижу больше, чем доверчивое американское неразумение, я вижу в этом заговор тех сил, которые организованы, натренированы и управляемы Москвой. Как иначе объяснить то, что мы до сих пор не смогли - при всем желании и при всех предпринятых попытках - спасти от позора таких надежнейших партнеров, как мистер Шредер, руководителей <Фарбениндустри>, семьи Даймлера и Сименса?! Я рад, что мистер Даллес оказался тем, кто объединил нас всех сегодня. Думаю, мы выработаем позицию на будущее, иначе не было смысла собираться, в конгрессе джентльмены умеют говорить лучше нас с вами, за что они и получают деньги. Мы же умеем делать дело, вот и займемся этим.