Экспедиционный корпус
Шрифт:
— Почему? Испугались?! — воскликнул он, привлекая внимание окружающих.
— Потому что я тебя…
— Что здесь происходит? — вклинилась в разговор жена посла. — Скандалы не приемлемы… Извольте разойтись!
— Этот тип недостойный дворянского статуса и звания офицера, он оскорбил вашу дочь Маргарита Карловна и…
— Немедленно прекратить! — змеей прошипела княгиня Юсупова словно телепортировавшаяся между соперниками, и так уничижительно посмотрела на поручика, что тот аж ростом меньше стал хотя и без того оным не отличался. — Вас поручик,
Что ж, гнев рано начавшей седеть княгини был понятен. Один из ее сыновей погиб на вот такой дуэли. Правда сам виноват — нечего было рога ставить кому не следовало. Мутная история была.
— Тем более что никакого оскорбления не было, — вклинилась в собравшуюся толпу Елена Александровна.
Наконец неприятный инцидент был исчерпан и все разошлись.
— Вы мне должны… Михаил. Ибо это действительно… за гранью…
— А именно?
— Еще несколько песен. Три песни!
— Вам понравилось? Хм-м… ну есть у меня еще, вам как помягче или наоборот ярче выраженной озвучкой темы?
— Вы и вправду, хам! — яростным шепотом произнесла дочка посла снова ярко запунцовев, тем более что общаться приходилось под пристальными взглядами не только ее матери, но и многих прочих. — Я хочу нормальных песен! А не вот это вот все…
«Какая, однако, настырная девица, — со вздохом подумал Климов. — Нормальная девушка после такого должна была меня жестко забанить и после не обращать внимания, в упор не видеть. Неужели так песен хочется, что даже забивает на гордость?»
— Нет проблем, нормальных, так нормальных…
«Может наконец отцепится?» — с надеждой подумал он.
34
Опять достав блокнот с карандашом, призадумался.
— Только без пошлостей!
— Точно?
— Точно! — рассерженной кошкой прошипела Елена.
— А то смотрите…
— Вы несносны, — покачала она головой.
— Ладно, без пошлости так без пошлости… желание девушки — закон.
Михаил, под хмурым, полным подозрения взглядом Елены Извольской, начал записывать песню группы МГК «Свечи».
«Хотя при желании наверное и к ней можно придраться, особенно к припеву на аглицкой мове», — запоздало подумал он.
— Это в качестве извинения, сойдет?
— Еще две!
— Однако! Но будь по-вашему.
Михаил записал «Ветер любви» Владимирской и «Только этого мало» Софии Ротару.
— А как это петь? — несколько растерянно спросила Елена.
Ну да, это ведь ни разу не романсы, стиль исполнения совсем другой.
— Можно завтра встретиться в каком-нибудь ресторанчике, и я вам напою. Можете не бояться, это не свидание, цветов не будет.
— Пф-ф! Нет, я хочу это исполнить сейчас!
— Без репетиций?
— Да!
— Сомнительное решение, хотя вам виднее. Ну давайте сейчас напою…
— Не здесь… давайте… выйдем на балкончик.
— О нас могут подумать… всякое, —
— Мне плевать, что эти обо мне подумают, — с брезгливым выражением лица отмахнулась она.
— Хм-м… — озадачился Михаил.
Укрывшись на балкончике Климов напел Елене песни.
— А как быть с музыкой?
— Ну блин… дайте воды напиться, а то так есть хочется, что переночевать негде. Хорошо, могу сыграть во время вашего выступления.
— Я буду вам очень признательна!
Климов посмотрел на нее и… тут у него в голове словно граната взорвалась. Какие ассоциативные цепочки сработали на слове «признательна» разбираться не стал, но он вдруг понял, как произвести легализацию денег, а при удачном стечении обстоятельств, еще, что называется, немного бабла срубить.
Елена даже чуть отстранилась от Михаила, что в момент озарения выглядел, наверное, как маньяк-насильник, поймавший беззащитную и чистую в своей невинности жертву.
— Что вы так на меня смотрите? Вы чего себе придумали?
— Да ладно вам, что за подозрения… ничего такого я не надумал…
— Правда? А то после ваших намеков на пошлые песни и не такое можно придумать.
— Уели, — усмехнулся Климов, — Но если, ваша признательность, не пустой звук, то вы мне действительно можете помочь в одном деле. Очень сильно помочь…
— В каком?
— Мне нужно поближе познакомиться с княгиней Юсуповой.
— Зачем?
— Хочу стать ее любовником… а она за это меня будет обеспечивать.
— Вы… Вы мне отвратительны!
Лицо Елены искривилось в гримасе гадливости и презрения, она даже рванулась к выходу из балкончика, но уже схватившись за ручку дверей, остановилась и резко развернулась.
— Опять ваши пошлые солдафонские шуточки!
— С чего вы решили, что шутки? — деланно изумился Климов. — Дама она богатая и при этом весьма красива несмотря на свои пятьдесят пять лет… всем бы так в ее возрасте выглядеть. Кстати, милая Елена, если хотите подольше оставаться молодой, то курить не стоит, табак очень сильно старит кожу… модное поветрие среди суфражисток равняющихся на мужчин не стоит того, чтобы в сорок лет выглядеть шестидесятилетней старухой с пергаментного цвета сморщившейся кожей. Посмотрите на княгиню, ее превосходный пышущий здоровьем облик! А эта благородная седина, придает ей необыкновенный шарм. Я как только ее увидел, тут же воспылал страстью и даже песню в ее честь сочинил!
Елена снова призадумалась, но потом встряхнув головой, сказала:
— Все вы врете!
— Про табак — правда. И песня действительно есть. Вот!
Климов быстро записал песню «Снежная роза» Натали.
— Хотите напою?
— Шутки в сторону. Зачем вам на самом деле нужна княгиня?
— Деньги, конечно.
Лицо Елены Извольской снова покривилось, но обладая опытом, спросила:
— Зачем?
— Да уж не по ресторанам гулять…
— Скажите зачем или я палец о палец не ударю, чтобы оказать вам содействие.