Экспедиция в Лунные Горы
Шрифт:
Бёртон нахмурился.
— Хороший вопрос, мистер Гуч. Очень хороший вопрос.
Бёртон поговорил с Суинбёрном, Траунсом, Честоном, Кришнамёрти, Бхатти, Спенсером, мисс Мейсон и сестрой Рагхавендрой, и попросил их патрулировать корабль, присматривать за экипажем и сообщать ему о малейших случаях подозрительного поведения. Потом вернулся в свою каюту, собираясь записать новости в дневник.
На столе что-то лежало.
Он вошел в комнату и огляделся. Каюта среднего размера, четырехугольная, на полу ковер, на стене обои, хорошо обставленная. По потолку бежит толстая вентиляционная труба, по каждую сторону от нее висят две масляные лампы. Есть еще две двери: одна в маленькую спальню, вторая — в крошечную ванную.
В иллюминатор бил яркий столб средиземноморского послеполуденного солнца. Его белый свет отчетливо отражался от предмета, которого не была на столе, когда, пару часов назад, Бёртон уходил из кабины. Он закрыл за собой дверь. Другого способа войти в кабину нет.
Он подобрал предмет, вернулся в коридор, закрыл дверь на замок, потом встал на колени и заглянул внутрь через замочную скважину. Потом поднялся и пошел к носу корабля. Навстречу ему попался доктор Квайнт.
— Доктор, — сказал Бёртон, — могу я украсть пару минут вашего времени?
— Конечно. Эй! Это еще что такое?
Бёртон поднял предмет повыше.
— Загадка, доктор. Был на столе в моей каюте. Скажите мне — у кого еще есть ключ?
— От вашей каюты? У меня и сестры Рагхавендры. — Квайнт вынул из кармана связку ключей. — Как стюарды, мы должны иметь возможность войти во все пассажирские каюты. — Он пробежал пальцами по ключам. — Вот этот.
— Вы пользовались им сегодня?
— Нет, сэр.
— Можете доказать, если понадобится?
Квайнт слегка ощетинился.
— Сестра Рагхавендра подтвердит, что все утро я работал вместе с ней во время ленча, и мы расстались несколько минут назад — я должен был доложить капитану. Сейчас я иду с мостика.
— Спасибо, доктор. Извините, если обидел вас. Как мне кажется, я должен сам увидеть капитана.
— Очень хорошо. — Квайнт опять посмотрел на предмет.
Бёртон расстался со стюардом, прошел вдоль коридора и поднялся в рубку. На мостике уже стояло несколько членов экипажа. Капитан Лоулесс повернулся к вошедшему Бёртону, увидел то, что он держал в руке, и невольно вскрикнул.
— Святые угодники! Где вы это нашли?
— На столе в моей каюте, капитан. Прав ли я, что это и есть пропавший подшипник люльки?
— Так оно и есть. Дайте мне взглянуть.
Бёртон протянул металлическое кольцо Лоулессу, который, внимательно проверил его, убедился, что он цел и невредим, и обратился к Оскару Уайльду, который чистил панель управления задней части рубки.
— Мастер Уайльд, не будете ли вы так добры спуститься в инженерную? Попросите мистера Гуча поставить его на место, как только
Уайльд взял подшипник и исчез.
— В вашей каюте? — сказал Лоулесс. — Как он очутился там?
— Большой вопрос. Уходя, я закрыл дверь, и она все еще была закрыта, когда я вернулся. Доктор Квайнт уверил меня, что ни он, ни сестра Рагхавендра не входили в комнату во время моего отсутствия, и никаких следов взлома. Это ни о чем не говорит, конечно, но, по моему опыту, после взлома на замке всегда остаются крошечные царапины.
Лоулесс снял фуражку и почесал голову.
— Ну, каким бы путем не вошел ваш незваный гость, он избрал весьма неподходящий способ впутать вас в это дело.
— Меня можно было впутать только в одном случае — если бы стюарды нашли подшипник во время уборки. И лучше было бы его спрятать под койкой, чем оставлять на столе при свете дня. Я уже не говорю о том, что нет никакого смысла мне самому саботировать собственную экспедицию.
— Черт побери! — тихо прошипел Лоулесс. — Я не усну, пока мы не найдем проклятого предателя!
— И я, — прошипел Бёртон. — Мои люди патрулируют корабль. Нашему негодяю будет весьма трудно сделать что-либо еще и не попасться!
Следующие три часа исследователь оставался на мостике. Он внимательно следил за всеми, и не видел ничего подозрительного.
Под огромным винтокораблем скользило Средиземное море.
Раздался глухой свист.
Лоулесс подошел к медной панели на стене и вытащил из нее выпуклую крышку, потащившую за собой сегментированную трубку. Откинув крышку, капитан поднес трубку к уху и вслушался. Потом передвинул ее ко рту и сказал.
— Держите его. Я немедленно спускаюсь.
Вставив трубку обратно в панель, он сказал Бёртону. — Кажется ваш помощник устроил хаос в инженерной.
— Как так?
Капитан Лоулесс, не обращая внимания на вопрос, повернулся к первому помощнику.
— Принимайте командование на себя, мистер Хенсон.
— Да, сэр!
— Мистер Плейфэр, сколько нам еще до Каира?
— Два с половиной часа, сэр, если мы сумеем замедлиться. Согласно показаниям моих приборов, все четыре кормовых мотора уже перегрелись.
— Спасибо. Мистер Бингхэм, рапорт, пожалуйста.
— Ясно на протяжении всего пути, сэр, — ответил маленький жирный метеоролог. —На небе ни облачка. Ветер северо-западный, меньше пяти узлов, но усиливается.
— Мистер Уэнэм?
— Ровный ход, сэр.
— Хорошо. Сэр Ричард, идите за мной.
Аэронавт и исследователь вышли из рубки и спустились в коридор, бежавший через весь винтокорабль.
— Мистер Суинбёрн утверждает, что он поймал нашего саботажника, — сказал Лоулесс.
— О! — ответил Бёртон.
Они вошли в салон, спустились по боковой лестнице, прошли мимо пассажирских кают и вошли в первый из инженерных отсеков. Из соседнего помещения доносился рокот турбин, приглушенный толстыми изоляционными стенами.