Эксперт № 31 (2013)
Шрифт:
Безусловно, бизнес нуждается в расширении производственных мощностей, розничных сетей, складских и логистических комплексов. Уровень ставок по кредитам на эти цели, как правило, на 1,5% выше, чем по кредитам «на оборотку», и в большинстве случаев инвестиционный кредит можно получить лишь от крупных банков — Сбербанка, ВЭБа, Газпромбанка. А поскольку и в этом случае кредиты недолгосрочные, обязательства ложатся тяжким бременем на экономику компании. «Наличие инвестиционного кредита приводит к тому, что твоя долговая нагрузка становится больше квартальной выручки, а это значит, что ты автоматически попадаешь для банков в зону риска. В такой ситуации
Все банки — стервы?
Споры о величине процентных ставок в России обычно идут по одному и тому же сценарию. Шаг 1: заемщик, реальный или потенциальный, обычно это представитель реального сектора экономики, жалуется (сетует, негодует) на дороговизну кредита. Шаг 2: банкир (либо сочувствующий финансистам интересант) возражает — а откуда взяться дешевому кредиту, если инфляция высокая? Сделайте сначала инфляцию, как в Европе, тогда и кредит подешевеет. Процентов двадцать споров заканчиваются прямо тут. Заемщик грустно вздыхает и идет думать, как ему изворачиваться с зарплатой и инвестициями без кредита. Довольный собой банкир гордо удаляется.
Если заемщик подотошнее и получше подкован, следует шаг 3: позвольте, уважаемый, но инфляция-то вас напрямую не касается — вы же просто перепродаете деньги. Начинающий нервничать банкир делает шаг 4: как это не касается? Я привлекаю деньги от населения, предприятий, от Центрального банка, и стоимость всех этих составляющих формируется по формуле «инфляция плюс». Вот вы когда идете в банк, рассчитываете отбить инфляцию процентом по вкладу, не правда ли? На этом месте поединка уже две трети заемщиков признают поражение и вынуждены понуро брести в раздевалку.
Но есть еще горстка упорных, продвинутых заемщиков (либо тех, кто притащил с собой грамотную группу поддержки). У этих появляется шанс сделать шаг 5. И они его делают: минуточку, давайте оперировать цифрами. На самом деле и средняя стоимость депозитов, и базовая ставка центральных банков во многих респектабельных странах в течение значительных промежутков времени — и уж точно в нынешние времена вялой хозяйственной конъюнктуры — ниже инфляции. И ничего, небо не падает на землю — депозиты в банках растут, председателей ЦБ всячески уважают за грамотную политику. Допустим, изменить политику Центробанка вы не в силах. Но какого черта вы задираете ставку по депозитам, соревнуясь друг с другом за алчных вкладчиков, все риски которых без разбору зачем-то покрыло государство всеобщей системой страхования депозитов?
Здесь уже приходится банкирам покрываться красными пятнами, пыхтеть и отдуваться. Но в запасе у них есть еще аргументы для шага 6. Отстаньте от нас с вкладами — в процентной войне шаг назад равносилен поражению: решивший снизить ставку по вкладам банк получит отток клиентов. Лучше на себя посмотрите — неэффективные, непрозрачные, бизнес-планы у вас кривые, хороших проектов раз, два и обчелся. Наши высокие ставки — лишь зеркало ваших рисков. И рисков нашей матушки-России — законодательство пляшет, рейдеры вокруг, суды сами знаете какие. Вот будет у нас инвестклимат немецкий, тогда и будут вам немецкие кредитные ставки.
Итак, боевая ничья при полном недовольстве сторон друг другом. Хотя возможностей для
Шаг 9 оставим банкирам — свои версии они могут направлять в редакцию. Практический же итог этих бесконечных препирательств — стойкое взаимное недоверие нефинансовых бизнесменов и банкиров. Немалая часть предпринимателей, особенно мелких и средних, научилась обходиться вообще без кредитов. Некоторые даже гордятся этим, напоминая отъявленных холостяков, хвастающих тем, что давно и прекрасно научились жить без женщин.
Но неужели все бабы, ну то есть банки, — стервы? Попробуем разобраться без эмоций.
Оцифровка разрыва
Вместе с коллегами из рейтингового агентства «Эксперт РА» мы попытались оцифровать составляющие разрыва средних процентных ставок по кредитам корпоративным заемщикам в России и Германии. Для требовательных читателей сделаем две оговорки. Первая: хотя мы оперировали реальными данными по итогам 2012 года, речь идет о качественном расчете, позволяющем уловить правильный порядок величин, не более того. Вторая: сопоставление кредитных ставок в рублях и евро в данном случае не является некорректным, так как фондирование у банков в России и Германии осуществляется в той же валюте. Итак, что же у нас получилось? Результаты расчетов для наглядности сведены в график 7.
Мы видим, что разрыв в средних кредитных ставках для корпоративных заемщиков по итогам 2012 года составляет около 10 процентных пунктов — банковские займы обходятся немецким компаниям в 3–4% годовых, российским — в 13–14%. Разрыв в уровнях инфляции в России и Германии не столь велик — 4 процентных пункта (индексы потребительских цен в наших странах по итогам прошлого года составили 6 и 2%), поэтому разрыв в реальных процентных ставках остается крайне чувствительным — 6–7% годовых для российских заемщиков и 1–1,5% у немцев.
Совокупную разницу в средних номинальных ставках можно разбить на четыре содержательно разные части. Первая: наибольший разрыв (4–4,5 п. п.) приходится на разницу в стоимости привлеченных средств: средневзвешенная цена привлеченки у российских банкиров по итогам прошлого года составляла 5,5–6% годовых, в Германии — порядка 1,5%. Вторая: разрыв в уровне удельных операционных расходов, отражающий разницу в производительности/эффективности банков как бизнес-единиц, может быть оценен в 0,5 п. п. (операционные расходы составляют у нас грубо 2% активов, подчеркнем, это средняя по системе величина, у банков второго и третьего эшелонов данный показатель в полтора-два раза выше, и 1,5% активов в Германии). Третья: разрыв в оценке всех видов рисков, премии за которые закладываются банками в процентную ставку за кредит, составляет 3,5–4 п. п. (мы оценили ее экспертно в 4% у нас и 0,1–0,3% в Германии). Наконец, четвертая часть: немецкие банкиры привыкли довольствоваться существенно меньшим уровнем безрисковой маржи — всего 0,5 против 2–2,5%, что определяет последние 2 п. п. суммарного разрыва в конечных ставках.