Экзорцист: Проклятый металл. Жнец. Мор. Осквернитель

Корнев Павел Николаевич

– Все хандришь? – пригубил сухое красное вино Якоб. – Зря, винный погреб у его светлости исключительный. Да и поварихи тоже…

– Вино! Кухарки! – вскочил я на ноги и подошел к окну. – Меня судьбы мира заботят, а ты, понимаешь, все о выпивке и бабах!

– Ты больше не шути с таким серьезным лицом, – посоветовал мошенник. – А то еще примет кто-нибудь этот бред за чистую монету, стыда не оберешься.

– Да иди ты… – Во дворе Пьер гонял пару отданных ему в подчинение парней. По своему обыкновению, серому

сюртуку он предпочел ливрею, и наблюдать, как простой лакей раскидывает двух здоровенных дворцовых охранников, было одно удовольствие. – Что нового?

– По поводу? – развалился в кресле Якоб. – Слушай, мы играть будем сегодня?

– Будем. Но ты рассказывай. – Я кинул кости в стаканчик, потряс и перевернул на стол. – Четыре и три.

– Драгарн, говорят, на еретиков войной пошел. – Ловкач кинул кости и заулыбался: – Пять и шесть.

– В курсе, – тяжело вздохнул я. Кое-какие известия доходили и до меня. Но именно что – кое-какие. Рауль, Малькольм и даже Джек будто сквозь землю провалились, а больше никто ничего интересного рассказать и не мог. – Пять и четыре.

– Неплохо, – ухмыльнулся мошенник. – Шесть и шесть.

– Ну-ка, дай сюда. – Я сгреб со стола кости, кинул их на пол и раздавил каблуком. – А теперь доставай нормальные.

– Ну вот, опять ты испортил, – вздохнул Якоб, выудил из потайного кармашка в широком рукаве рубахи пару костей и кинул мне. – Держи, глазастый.

– Вот это другое дело.

Кружка как-то незаметно опустела, и я вновь потянулся за бутылью.

Налил себе, хотел долить Ловкачу, но тот покачал головой:

– У меня есть пока.

– Как знаешь.

– Не жалеешь, что до Мешка Костей добраться не успел?

– Нет. – Я задумчиво уставился в кружку с вином и пожал плечами: – Как ни крути, если бы не Ош, я бы совсем другим человеком стал. А поскольку мне нравится тот, кем я стал, особенно по сравнению с тем, кем я мог бы стать, пусть со стариком бесы разбираются.

– Да, Ош хоть и драл три шкуры, но и другим зарабатывать давал, – поддакнул Якоб и поспешно перескочил на другую тему: – В Марне, говорят, война полным ходом идет. Наши отступают пока.

– Погоди! – подскочил я из кресла и выглянул в окно. Так и есть, конское ржание не послышалось: во двор въехала карета. Сидевшего на козлах парня видеть раньше не доводилось, но Пьер с ним поздоровался, да и на дверце эмблема дворцовой охранки виднелась. – Пойду пройдусь.

– Я тебя тут подожду. – Якоб Ланц преспокойно закинул ноги в освобожденное мной кресло. – И захвати с кухни чего-нибудь пожевать.

– Обязательно.

Я накинул куртку и вновь выглянул в окно.

Пока одевался, во двор въехала вторая карета, так что на простую проверку это походило меньше всего. Неужели началось? Вот бы здорово…

Сбежав по лестнице, я едва не налетел на подметавшую пол

горничную, сумбурно извинился и поспешил на улицу. Поежился от очень уж свежего воздуха, но тотчас забыл о холоде: из карет выбрались Малькольм Паре и Рауль Луринга.

Точно началось!

– Ну?!

– Засветилась охранная грамота, засветилась, – успокоил меня Паре.

– Только вы чего-то не шибко радостные оба, двое, – насторожился я.

– Ее уже в Марне предъявили, так что приказа на задержание у них не было, – развел руками по-дорожному одетый Рауль.

– Просто запрос на подтверждение подлинности пришел, – объяснил Малькольм. – Ответ мы уже направили, но гарантии, что воров задержат, нет. Поэтому вы отправляетесь в Марну.

– Кто – вы?

– Ты, Рауль, Якоб Ланц, – начал перечислять граф и обернулся к только сейчас выбравшемуся из кареты парню, на руках и ногах которого позвякивали кандалы, – и Эдвард Рох.

– Он-то нам зачем? – удивился я.

Тащить с собой приговоренного к пожизненной каторге лучника представлялось мне совершенно бессмысленным. Ловкач толстяка опознать может. Рауль за главного. Я на подхвате. А от этого какой прок? От Пьера и то больше пользы было бы.

– А кто Высших отстреливать будет? – прищурился граф.

– Ах вот оно что! – сообразил я. Прямо на месте, значит, отстрел организовать планируется. Выходит, и правда дела на фронтах не ахти обстоят. А с другой стороны, лучшего кандидата на это дело подобрать действительно сложно. – Что ему пообещали?

– Полное прощение.

– Тогда кандалы снимайте, – распорядился я, и караулившие лучника парни уставились на Паре.

– Снимайте, – подтвердил тот мой приказ. – Но раз так, головой за него отвечаешь.

– А он не убежит, – ухмыльнулся я. – Так ведь, Эд? А то смотри, чтобы из лука стрелять, ноги и не нужны вовсе…

– Нужны, – глянув на меня исподлобья, огрызнулся парень, который с нашей последней встречи заметно похудел и осунулся.

– Ну, тогда с тобой еще что-нибудь нехорошее, но не фатальное приключиться может. Мы понимаем друг друга?

– Понимаем.

– Вот и здорово.

Я глянул на окно своей комнаты, увидел приникшую к стеклу физиономию Ловкача и призывно махнул рукой.

– Сколько времени тебе понадобится на сборы? – глянул в уже темнеющее небо Малькольм Паре.

– Мы отправляемся вчетвером?

– Еще Пьер и трое людей Пратта.

– Тогда, если подорожные готовы, через час можем в путь двинуться, – прикинул я и указал выбежавшему во двор Ловкачу на уже освобожденного от кандалов Эдварда Роха: – Якоб, отведи этого господина ко мне в комнату. Напои, накорми, ну, в общем, проследи, чтоб не скучал.

– Пошли, – поспешил обратно в дом зябко ежившийся мошенник, накинувший поверх рубахи мой камзол.