Экзорцист Семьи Ноя
Шрифт:
Он даже не был точно уверен, что звал юношу, чтобы тот среагировал. Ему просто чертовски нравилось повторять его имя, зная, что тот прямо в его руках. И зная…
Боже, он должен был что-то сделать!
— Аллен? — теперь он грубо тряхнул юношу, и тот всё же обернулся. Тики затопило облегчение при виде хоть какой-то реакции. — Не пугай меня так! Почему ты плачешь?
Но Аллен лишь поморщился, отвернулся, попытался оттолкнуться, но не слишком сильно. Только опустил голову и остался сидеть так.
На сей раз Тики его не беспокоил и не торопил.
А Аллен не знал,
— Всё так глупо.
— Малыш, прекрати себя так вести, это страшно.
— Мне страшно! Подумай обо всём, что произошло! Я мог умереть и ты тоже! — кажется, у него начиналась новая истерика. Нечто подобное он уже устраивал на третий день после пробуждения, Вайзли сообщил позже, что это с него сошли последние следы внушения.
Но сегодня Аллену вновь было совсем не просто. И не ко времени. Он сжал руки, сосредотачиваясь на мыслях о присутствии здесь Тики. Здорового, похорошевшего Тики, который Ной и не мог умереть в любом случае.
— Я, знаешь ли, хорошенько подумал, — кивнул Аллен решительно, продолжая кривить сухие губы. — Я хочу мстить!
И насупил брови грозно.
— Мстить?
— Да. Это было слишком большим испытанием, и я хочу кому-нибудь за это врезать хорошенько. Даже если это такая крутая идея. И даже если мне стало лучше, и ты тоже стал правильнее. Мне плевать. У тебя есть идеи, что делать?
— Не совсем, но да.
— В смысле?
— Ну, я знаю, что поможет мне почувствовать себя лучше.
— И что это? — заинтересовался Аллен, улыбаясь куда искреннее, приоткрывая губы.
Тики провёл пальцем по щеке юноши, оттирая следы слёз. В глазах Аллена поселилось недоумение.
А потом Ной наклонился, соединяя их губы.
Аллен не знал, что это было, почему это происходило, но понимал, что отчего-то ждал подобного. Может быть, ждал всю жизнь. Может быть… родился для этого.
В такие минуты в голову лезет глупость, но когда Тики понял, что ему отвечают, обнял юношу в ответ, и мысли скрылись в недрах, позволив править эмоциям и чувствам. И вот тут всё было просто отлично.
Ему так нравилось это! Всё так отличалось от того, как он целовался раньше. Сейчас — движения губ против друг друга с лёгким вмешательством языка казалось гораздо желанней, теплее и прекрасней, чем всё, что было в его жизни раньше.
Поцелуй не был особенно глубоким, страстным или долгим, но закончился лишь для того, чтобы начаться новому, уже с инициативы Аллена. Аллен прижался губами, мимолётно вновь отмечая горечь и глупое чувство счастья, набухающего в груди, что всё как-то не так, но именно так должно быть!
Тики отстранился сам.
Аллен ему не мешал.
— Что это значит? — голос у него был хриплый. Странно, что не дрожал.
— Ты задал вопрос, и я ответил. — А вот Тики будто бы оставался всё таким же спокойным. Хотя и сердце под рукой Аллена стало колотиться в два раза быстрей. И глаза странно блестят. — Я вновь чувствую себя гораздо лучше. А ты?
— Я вряд ли буду думать о тех же глупостях, — Аллен опять отвернулся, запоздало краснея, дурея от себя, от Тики, от происходящего. Лихорадочно соображая, не может ли всё это быть сном,
Следующие полчаса они обсуждал что-то совсем другое. Правда, в итоге Аллен не сумел вспомнить даже приблизительно, что именно.
====== Глава 55. ======
Находить безлюдные, укромные места, спокойно прогуливаться в тени узких аллей, вдыхая дикий аромат цветов, смешавшихся у бордюров в грубом подобии клумб. Аллен с детства любил леса при деревнях да городах. Не совсем ещё дикие места, но так чтобы и нарваться можно на диких зверюшек, пугливых, безобидных и не очень.
Лесные звери Аллена не любили. Как и лошади. За исключением кошек. Но род кошек, что любил Аллена, был им в дом принят, может, как-то помнили на уровне генетической памяти, впитывали с молоком матери историю своего папаши. Или там счёт на внуков пошёл?
Аллена обожали его коты, и любовь эта была местами взаимна, в то время как остальная живность относилась настороженно, косила глазами на левую руку и обходила боком. Аллен как-то так в одиночку даже лису повстречал, и, стоило только левую руку вытянуть, – нет лисы. Звери в принципе не все нападали прямо на человека – по рассказам других, обычных людей. Но Аллена боялись.
В возрасте четырнадцати лет он после случая с лисой мечтал встретиться с медведем!
А ещё он мог провоцировать чужих лошадей пугаться, артачиться, сбрасывать седоков. К этим животным он испытывал злость (хотя надо бы злиться на Шерила), так что подставлял не раз на людях даже самых примерных скакунов.
А однажды он зашёл в конюшню, активировал чистую силу, и стыд наконец-то проснулся. Больше Аллен так уж сильно над ними не шутил.
Но леса любил. Даже его топографический кретинизм отступал в лесу, и ориентировался юноша немногим легче среди деревьев, а не каменных стен, чем немало удивлял свою семью.
От любви к лесам Аллен любил парки разного вида, аллеи. И чем безлюднее они оказывались, тем ярче пылала его любовь. Ничего странного, что в тишине недавно пережившего атаку акума городка Аллен с наслаждением прогуливался посреди дня по совершенно пустой дорожке. Самое время и место насладиться покоем и миром. Но как бы хорошо ни было вокруг, мира в душу покой снаружи не приносил.
Тира, в скромном платье вышагивающая рядом и выглядящая лет на восемнадцать, выглядела взрослой, хоть и удивительно юной – впервые на памяти Аллена.
Впрочем, сама Тира уже несколько встреч назад отметила, что и сам Аллен выглядит взрослым, несмотря на свои юные годы. Тогда же сказала, будто «взрослость» это не возраст, не серьёзность и опыт. По её словам можно даже оставаться весёлым, дурашливым, и при этом уже взрослым. Женская логика – одним словом. Или двумя.
Аллена не всегда и не все принимали в расчёт, от него не ожидали много. И так как юноша звёзд с неба не хватал ни в науке, ни в политике, ни где-либо ещё в известных областях и лишь успешно укрощал семью Ноя (что, по словам Неа, являлось удивительным подвигом), порой его принимали за ничего не понимающего, неопытного юнца. Частенько это выходило нерадивым гостям и хозяевам боком.