Электра

Софокл

Электра

 за сценой. Солнца свет непорочный! Ты, о землю объемлющий воздух! Вы ль не слышали, как я стенаю? Вы ль не слышали, как я горюю, Как я в грудь себя до крови бью, Только черная ночь удалится! Жалкое ложе в жилище беды Знает одно, как в бессоннице долгой Я о несчастном рыдаю отце! Арей, бог кровавый, не принял Жизни его на далекой чужбине, — Мать с Эгистом, с любовником, вместе Темя секирой ему разрубили, Как дровосеки рубят дубы. Слез о тебе, о родимый, не слышно, Я лишь одна о твоей убиваюсь Жалкой, постыдной смерти! Нет, никогда, никогда Не перестану стенать неутешно, Плакать, доколь буду видеть мерцанье Всезрящих светил и сияющий день! Соловьем, потерявшим птенцов, Буду петь свои песни, открыто Буду горько стенать у отцовских дверей, О

жилище Аида, приют Персефоны! [8] О подземный Гермес и могучая Кара! Честные Эринии, дщери богов! Вы беззаконные зрите кончины, Зрите обманом сквернимые ложа, — Явитесь! На помощь! Отмстите за гибель Отца моего! Приведите любимого брата ко мне! Мне уж не по силам нести за плечом, Одинокой, суму моей скорби!

8

О жилище Аида, приют Персефоны! — То есть подземное царство, где правит Аид и его жена Персефона.

Появляется Электра.

Парод

Строфа 1

Хор

О злосчастной матери дочь, Друг Электра! Долго ль еще Будешь слезы ты лить, — Что богоотступная Мать заманила в ловушку коварную, Гнусно на смерть обрекла Агамемнона? Смерть, смерть виновным! — если дозволительно Изречь подобную мольбу!

Электра

Ах, благородные сердцем Девушки! Скорбь вы мою утешаете… Вижу и чувствую, — верьте, приметно мне Ваше участье… Но нет, я по-прежнему Стану стенать о несчастно погубленном Отце… О, пусть Дружеской нежностью связаны мы во всем, Оставьте, дайте мне Скорбеть, молю!..

Антистрофа 1

Хор

Но никто отца твоего Не вернет из гавани той, Из приюта всеобщего, Ни мольбою, ни стонами. Ты же своим безысходным страданием Губишь себя, надрываясь без устали… Но в стонах избавленья не найти от бед! Зачем сама ты ищешь муки?

Электра

Скуден умом, кто постыдно Об отошедших забудет родителях! Нет, мое сердце пленяет поющая Горько об Итисе, — вечно об Итисе! — Птица пугливая, [9] Зевсова вестница. О Ниобея! [10] Мать злополучная! Боготворю тебя, Всечасно льющую слезы В скале-могиле.

9

…поющая горько об Итисе… птица пугливая… — Как рассказывается в мифе, Прокна, дочь афинского царя Пандиона, узнав об измене мужа и обезумев от горя, убила своего сына Итиса. Боги превратили ее в соловья, и с тех пор скорбной песнью она призывает погибшего сына.

10

Ниобея — жена фиванского царя Амфиона. Она оскорбила Латону и понесла за это кару: лишившись своих детей, убитых Аполлоном и Артемидой, окаменела от горя.

Строфа 2

Хор

Не ты одна из смертных, Дитя, познала скорбь. Но превзошла ты в горе всех домашних, Родных своих Единокровных: Хрисофемида живет же, и Ифианасса, [11] — и тот, Чья молодость омрачена печалью. О счастье!.. Микены пресветлые Скоро встретят его Как царского сына, когда, благосклонностью Ведомый Зевса, он — Орест — вернется!

11

Ифианасса — дочь Агамемнона, о которой есть упоминание в «Илиаде» (IX, 145).

Электра

Нет, не устану я ждать его… Безбрачна, Бездетна, дни провожу в тоске. Все обливаюсь слезами… Исхода Нет мне из бедствий… Дела и слова мои Он позабыл на чужбине… О, мало ли К нам доходило вестей неоправданных? Он жаждет и день и ночь Быть здесь… и нет его… нейдет.

Антистрофа 2

Хор

Крепись, о дочь, крепись! Великий видит Зевс Все с высоты, Зевс надо всем владыка. Доверь ему скорбь Души болящей. Не забывай о врагах, но умерь свою ненависть, помни! Все сглаживает время, резвый бог. Придут, не оставят нас Сын Агамемнона, в Крисе [12] Ныне живущий, где скотные пастбища, И бог, владычащий над Ахеронтом.

12

Криса — место близ Дельф.

Электра

Но жизни безнадежной доля большая Уже промчалась — и слабеют силы. Я изнываю одна, без родителей, Милый супруг за меня не заступится; Словно чужачка, рабыня презренная, Лишь услужаю в хоромах отеческих, Убого одетая Брожу вокруг пустых столов!

Строфа 3

Хор

Скорбный

голос прозвучал [13] И при встрече и на пире В час, когда секиры медной Поразил его удар. Подсказало коварство, убила любовь. Ужасное дело четой совершили, — Кто бы ни был зачинщиком ужаса — бог Или смертный.

13

Скорбный голос прозвучал… — Речь идет о плаче пророчицы Кассандры, пленницы Агамемнона.

Электра

О день, всех ненавистней дней В моей несчастной жизни! О ночь, о несказанный пир! О тягость скорби! Горе! Постигла отца Недостойная гибель от сдвоенных рук… Отняли в миг тот и жизнь мою… Предали… обрекли на муку… Ты, олимпийский великий бог, Злым страданием им воздай! Что за деянье свершили! — так пусть же Век им веселья не знать!

Антистрофа 3

Хор

Воздержись от лишних слов. Рассуди, что недостойно Погружаешься в печали. Им причиной — ты сама, Ты немало прибавила бед к беде, Ты опять и опять подымаешь войну В унылой душе… Бесполезно вступать В спор с сильнейшим.

Электра

Ах! Ужас, ужас вынудил… Знаю Свой пыл мятежный… Нет, скорбеть Средь ужасов не перестану, Стенать в тоске Буду, доколь жива. От кого, кто в сужденьях разумен, скажите, Милые сестры, могла б я услышать Мудрое слово себе в облегченье? Полно, полно меня утешать. Скорби моей не будет конца, Не перестану я сетовать в горести, В неистощимых слезах.

Эпод

Хор

Говорю, добра желая, Как заботливая мать: Полно горем множить горе!

Электра

Есть ли отчаянью мера?.. Скажите, Праведно разве не помнить умерших? Неблагочестье кто станет оправдывать? Мне от таких уваженья не надо… Пусть я, счастьем владея, его не вкушу, Если, крылья связав громких воплей своих, Не ублажу отца! Горе! Простерт он, нем, Прахом стал, ничем, А убийц его не постигла месть! Значит, не стало на свете стыда И благочестья Нет более в сердцах у смертных!

Эписодий Первый

Хор

И о себе и о тебе заботясь, Я вышла, дочь. Но коль совет мой плох, Мы за тобой идти готовы следом.

Электра

Самой, подруги, стыдно мне: чрезмерно Я предаюсь слезам. Не обессудьте, — Я поневоле плачу. Кто из женщин, Рожденных благородно, удержался б От слез, такое в доме видя зло? Оно же, с каждым днем и каждой ночью Не убывая, все пышней цветет. Во-первых, мать, моя родная мать Врагом мне лютым стала. Во-вторых, С убийцами отца в своем же доме Я жить принуждена, от них завишу, Они и дать и отказать мне властны. О, что за дни я провожу, подумай, Воочью видя, как Эгист на троне Родимого сидит, в его одежды Наряженный, — свершает возлиянья У очага, где сам его убил! И наконец — последнее бесчестье: Лежит убийца нашего отца В постели с нашей матерью злосчастной, — Коль матерью еще возможно звать Ее… с ним разделяющую ложе! Какая наглость: жить с убийцей мужа Как с мужем!.. Ей не страшен гнев Эриний, Нет, словно похваляясь черным делом, В тот самый день, когда родитель мой Пал, умерщвленный по ее коварству, В честь мертвого устраивает пляски, Спасителям-богам приносит в жертву Овец, — а я, я вижу все и, прячась, Рыдаю, убиваюсь и кляну Злосчастный «агамемноновский» праздник! [14] Ведь мне и плакать вволю не дают… Потом она, с достоинством обычным, Несчастную меня же попрекает; «Ты, нечестивица, богов забыла! Одна ль из смертных ты отца лишилась? Одна ль горюешь?.. Пропадай же!.. Боги Подземные да не прервут твой стон!» Вот как хулит… Но только слух дойдет, Что близок брат Орест, летит ко мне И в ярости кричит: «Ты виновата Во всем! Не ты ль из рук моих когда-то Похитила и увела Ореста? Но знай-дождешься справедливой мзды!» Так лается. Меж тем супруг светлейший, С ней стоя рядом, вторит ей в подмогу, — Он, весь разврат, весь подлость, он, который Ведет сраженья женскою рукой! А я томлюсь тоской, все ждут Ореста — Когда ж придет наш истребить позор?! Но нет его… Минувшие надежды Погибли, нет и в будущем надежд. Тут, милые, по праву можно стать Несдержанной и неблагочестивой. Да, злая жизнь толкает пас на зло.

14

…«агамемноновский» праздник! — Греческая поговорка, означающая «роковой, смертоносный пир».