Электрический остров

Асанов Николай Александрович

— Приготовились к бою? Я слышал, вы уже под­ложили мину замедленного действия под наш филиал? Когда же она сработает?

Горностаев поморщился, но ничего не сказал. Зато Подшивалов, задав свои саркастические вопросы, так и расплылся в улыбке, судя по которой можно было предположить, что он знает кое-что и о контрминах, подводимых Улыбышевым.

— А меня лишили права голоса до того, как вы­слушали,— пожал плечами Орленов…

Горностаев искоса взглянул на него и позвонил в приемную Улыбышева. Секретарша так долго объ­ясняла, почему не позвонили Орленову, что даже Подшивалову стало неловко. Он более миролюбиво спросил:

—

А что, собственно, вам наговорил этот завод­ской клетчатый попугай?

Андрей усмехнулся. Выходит, Пустошка стал ле­гендарной личностью в филиале. О нем знали все. Ко­нечно, он и в самом деле был очень нелеп. Однако его побаивались.

— Я обратил внимание не столько на внешность Пустошки, сколько на его мысли, — сдержанно сказал Андрей.— Ведь у нас есть опытные механики, умные конструкторы, почему бы еще раз не обсудить кон­струкцию трактора?

— Правильно, — опять начиная сердиться, сказал Подшивалов. — Обсудить и начать конструировать за­ново. Привлечь в качестве соавтора этого инженера. А то, что трактор создал ученый, не важно, и что па­хоту в настоящем году не удастся провести, тоже не важно…

— Подожди, Иван Спиридонович, — отмахнулся от него Горностаев. — Всем известно, что ты дальше фи­лиала ничего не видишь! — он пристально взглянул на Орленова, словно собирался проникнуть в самую глубь его мыслей. — А нельзя ли, Андрей Игнатьевич, перенести обсуждение вопроса в недалекое будущее, когда трактор пройдет полевые испытания?

— Да ведь речь идет о качестве нашей машины! Нельзя выдавать брак! — не выдержал и вспылил Ор­ленов.

— Ну, об этом, я думаю, надо сначала поговорить на партбюро. И Улыбышев настаивает на таком раз­говоре. Он считает, что ваши неожиданные нападки на трактор приведут лишь к тому, что задержат испытания и сорвут весь план работ филиала. И он против того, чтобы ставить этот вопрос на Ученом совете. Не следует вносить смятение в умы. На совете присутствует и молодежь, могут разгореться страсти…

Значит, страсти тут тоже существуют? А Орленову казалось, что сотрудники так подавлены авторитетом Улыбышева, что от всех их мыслей осталось разве что слабенькое мерцание. Он сразу вспомнил Маркова. Как же он не навестил молодого испытателя? Инте­ресно послушать и его мнение.

— А где Марков? — спросил он.

— Где же ему быть? — брюзгливо ответил Подшивалов. — Он не покидает лабораторию без разрешения.

Откровенная враждебность старика была бы смеш­ной, если бы за нею не чувствовалась направляющая рука. Как видно, Орленова уже окружили подозрени­ем и недоверием.

— А навестить-то его можно? — невинно улы­баясь, спросил он.

— Боюсь, что Марков не захочет разговаривать с вами! — отрезал Подшивалов.

«Ну, это мы еще посмотрим! — подумал Орле­нов.— Тебя-то там нет, а Марков, кажется, только тебя и боится!» — и вышел из комнаты. Если и Марков будет против него, значит ничего не сделать. Один в поле не воин! И, подумав так, обругал себя трусом. А почему, собственно, не воин?

В коридоре он встретил Шурочку Муратову. На во­прос, где найти Григория Алексеевича, Шурочка, взглянув на Орленова так, словно увидела демона-искусителя, ответила вопросом:

— А зачем он вам?

— Допустим, что я хочу пригласить его на чашку чая?

— Ни чай пить с вами, ни защищать вас он не будет! — отрезала Шурочка.

Орленов засмеялся, но девушка, гордо вскинув го­лову, пробежала

мимо. И он не решился остано­вить ее.

Итак — итог. Ему уготована участь не нападающего, а защищающегося. Поскольку известно, что устами младенцев глаголет истина, значит нападение на него предрешено. Интересно, в чем же его обвинят?

К своему облегчению, Андрей увидел Маркова в дверях следующей комнаты, приоткрытых ровно на­столько, чтобы Орленов мог заметить его длинный нос и испуганные глаза. Марков, очевидно, слышал раз­говор Орленова с Шурочкой. Андрею уже не хотелось говорить с ним, — так боязливо оглядывался Марков по сторонам, но тот, убедившись, что за ними никто не следит, схватил Орленова за рукав и потащил на улицу. Там он несколько оживился и даже пошутил:

— Чем вы заслужили эту всеобщую немилость? Все наши женщины словно сговорились поносить вас. Шурочка взяла с меня слово, что я не буду встре­чаться с вами.

— Что ж, взявшись за гуж, поздно рассуждать относительно дюжа! — довольно сердито сказал Ан­дрей.— Зачем же вы нарушаете свои обещания?

— Интересно же посмотреть на человека, который вызвал такое единодушное неодобрение,— Марков хмуро улыбнулся. — И потом, нас никто не видит.

— «Ночью нас никто не встретит, мы простимся на мосту!» — фальшивя, пропел Орленов, остановился и сухо сказал: — Ну, я пошел. Не буду навлекать на вас гнев Шурочки. Еще скажут, что я разрушаю се­мейное счастье.

— Бросьте вы!— с досадой сказал Марков.— Я сейчас освобожусь. Мне надо только запломбиро­вать генератор на тракторе. Начинаем новый опыт.

Теперь он совсем не выглядел таким робким, как в коридоре. А когда заговорил о работе, то сразу стал деловито-сухим.

Орленов пошел рядом с ним к рокочущему трак­тору. Трактор пахал поле черного пара. На задней ча­сти трактора, там, где были прицеплены навесные плуги, стоял массивный генератор.

— Что это за механика? — спросил Орленов.

— Старик подкинул мне новую тему: смазка трак­торных плугов при помощи электричества. У него в го­лове всегда целый рой идей. Вот он и наваливает на каждого по две-три разработки. А захотите, так даст и десять. Дело здесь вот в чем. На наших глинистых почвах трактор приходится часто останавливать, чтобы очищать плуги. А пропущенный через лемеха ток при­тягивает влагу из почвы…

— Ну и что? — с интересом спросил Орленов.

— Посмотрите!

Трактор шел легко. По сигналу Маркова, тракто­рист выглубил плуги. Лемеха были чисты и сверкали, как косые обломки зеркала. Потом тракторист опустил их в землю. Марков отключил ток и снова дал сигнал трактористу. Трактор сразу заревел натужно, будто до­садовал, что не может справиться с возросшей тяже­стью. Когда тракторист опять поднял плуги, они были залеплены глиной, как башмаки пешехода после дождя.

— Здорово! — с восхищением сказал Орленов, как-то сразу забыв о своем недовольстве Подшиваловым.

— Вот и я так думаю, — отозвался ІМарков. — Пока все дело в том, что на больших скоростях меха­ника не действует. Металл не успевает увлажняться.

— Все равно, в этом есть здоровое начало! — убежденно сказал Орленов.

— А у старика все мысли здоровые, — с невинным хвастовством заметил Марков. — Жаль только, что мне пришлось из-за новой темы отставить свою работу. — И, помолчав немного, спросил другим тоном: — Так из-за чего же вы не сошлись характером с нашим общим шефом?