Элемент Водоворота
Шрифт:
– Шика, а что получилось-то? – вдруг опомнился Наруто, снимая ноги со стола и вглядываясь в сосредоточенное лицо товарища.
– «Настоящего среди шести нет», – торжественно зачитал Шикамару, потирая нахмуренный лоб.
– Ерунда какая-то! – Наруто недоверчиво насупился, ведь эта фраза была для него не намного понятнее изначального шифрованного послания.
– Да нет, – протянул Нара, медленно поднявшись и не отрывая глаз от получившегося текста, – как раз то, что нужно. Спасибо! – Шикамару покинул помещение быстрым уверенным шагом, оставив непонимающе смотревшего ему вслед Наруто и измученного Какаши.
Кабуто сидел
Мысленное проектирование было прервано резким хлопком, Кабуто вскочил, отбросив стул, и мгновенно прижался спиной к стене, автоматически шаря по карманам в поисках отсутствовавших кунаев и с трудом осознавая, что, несмотря на отсутствие практики, рефлексы его не подводят, а кунаи он спрятал в дальний угол второго ящика комода в своей комнате. Материализовавшаяся на полу кабинета жаба было одета в темную накидку. Большие навыкате желтые глаза уставились на Якуши с явным неудовольствием.
– Мне нужна Саюри-чан, – требовательно бросила она.
Кабуто едва успел раскрыть рот, чтобы поинтересоваться, зачем могла понадобиться хозяйка фермы говорящей жабе, как дверь распахнулась, и на пороге появилась Саюри, остановив на жабе непонимающий взгляд.
– Шима-сама?.. – выдохнула девушка.
– Саюри-чан, плохие новости, – жаба сложила передние лапы ладонями друг к другу и скорбно опустила голову, затем бросила многозначительный косой взгляд на Кабуто.
– Кабуто-сан, Вы не могли бы… – пролепетала Саюри, перехватив ее взгляд и нервно сцепив пальцы перед собой.
– Разумеется, – Якуши быстрым шагом вышел и плотно закрыл за собой дверь.
Любопытство разъедало изнутри кислотой, и он замер ненадолго на полушаге, всерьез раздумывая, не остаться ли в темном коридоре возле закрытой двери в надежде услышать хоть что-то, но затем сжал губы в упрямую линию и вышел на террасу. Мозг напряженно работал, сопоставляя факты, пока медик аккуратно присел на ступени, положив локти на колени. Говорящая жаба совершенно точно была каким-то образом связана с Отшельником Джирайей: он прекрасно помнил столкновение легендарных саннинов, в котором ему довелось участвовать три года назад, сразу после нападения на Коноху. Тогда Джирайя призывал жаб. Конечно, имелась также информация о том, что договор с земноводными подписали еще несколько шиноби, среди которых был и Удзумаки Наруто, но в наличие какой-либо связи между Саюри и жизнерадостным Джинчуурики верилось с трудом, а вот Жабий саннин очень хорошо укладывался и в концепцию ухода из Конохи и странствования.
Погрузившись в свои размышления, Якуши не заметил, как рядом с ним присела Саюри. Обхватив руками подтянутые к груди колени, она устремила неподвижный взгляд на широкую полосу реки.
– Что-то случилось, Саюри-сан? – издалека начал Кабуто.
– Думаю, нет смысла ходить вокруг да около. – Девушка повернулась к нему и посмотрела ему в глаза долгим внимательным взглядом. – Шима-сама принесла дурные вести: Отшельник Джирайя серьезно ранен. – Она помолчала, не прерывая установившегося зрительного контакта и каким-то непонятным образом не позволяя и Кабуто опустить взгляд. – У нас с Вами гораздо больше общего, чем Вы думаете, Кабуто-сан. Я тоже некоторое время училась у одного из легендарных саннинов. – Саюри печально улыбнулась.
Якуши неопределенно кивнул: признание нисколько его не удивило, он пришел к почти таким же выводам. Его беспокоило совсем другое – прозрачные слезы, блестевшие в устремленных на него зеленых глазах, так не сочетавшиеся с жесткой решительной линией плотно сомкнутых губ собеседницы.
– Я могу чем-то помочь Вам? – проговорил он, не зная, что еще сказать.
– Джирайя-сенсей оставил мне несколько распоряжений на случай непредвиденных обстоятельств. – Саюри отвела взгляд и вздохнула. – Боюсь, в ближайшее время я не смогу быть так далеко от Конохи и всего, что с ней связано, как мне бы хотелось.
Девушка отстраненно рассматривала лес, территорию фермы, реку и снова полосу леса на противоположном берегу. Еще несколько часов, и день начнет клониться к закату, солнечные лучи окрасят небо во все оттенки розового, тени станут сказочно длинными, а вода – жидким золотом. Казалось, Саюри пыталась запомнить свой маленький тихий уголок таким идеальным, каким он был сейчас, потому что чувствовала, что так, как сейчас, уже не будет никогда.
– Вам грозит опасность?.. – Кабуто не то спрашивал, не то утверждал, пытаясь подавить нараставшее беспокойство.
– Не думаю. – Саюри устало закрыла глаза рукой, массируя пальцами переносицу. – Наверное, нет. Мне просто надо собирать информацию и периодически передавать ее в Коноху. – Она умоляюще посмотрела на него. – Я не могу рассказать больше.
Кабуто помолчал, размышляя. Того, что она сообщила, ему хватило, чтобы сложить в голове полную картину. Он привык располагать только обрывками информации, прилаживать их друг к другу, бережно склеивать, домысливать. Иначе какой же из него шпион. Вот и теперь для него все было очевидно: Джирайя оставил разветвленную сеть информаторов на хрупкие плечи своей ученицы. А поскольку в последнее время Отшельника более всего интересовали Акацки, о чем с обидой и неприкрытой ревностью в голосе не раз упоминал Орочимару, Кабуто не питал иллюзий относительно содержания информации, которую Саюри будет собирать и переправлять в Коноху. Бросил девушку, которая еще совсем недавно не хотела иметь ничего общего с миром шиноби, в эпицентр зарождающегося конфликта.
Якуши сжал кулаки и скрипнул зубами. Внутри инстинкт самосохранения, приказывавший собирать вещи и бежать, боролся с непонятным, доселе незнакомым, но удивительно настойчивым стремлением защитить. Она помогла ему тогда, когда отвернулись все, протянула руку, подобрала. Вправе ли он сейчас бросить ее в сложившейся ситуации? Должен ли ответить добром на добро? Позволит ли ему совесть просто уйти? И почему, черт возьми, в процессе принятия решения беспринципным нукенином фигурирует отсутствовавшая столько лет совесть?