Эльфийская тень

Каннингем Элейн

Налетевший вихрь унес окончание его фразы. Эрилин шлепнула лошадь по крупу, посылая ее в галоп, и всадники скрылись в ночи.

Они ехали быстро, и пока Эрилин не замечала никаких признаков преследования. Темные облака затянули небо, ветер усиливался, раскачивая кроны деревьев. Внезапно пошел дождь, и первые крупные капли упали с небес. Эрилин даже радовалась непогоде, так утомил ее болтливый заложник. Ветер и проливной ливень сделали невозможным продолжение разговора. Стало еще хуже, когда они выехали из-под полога леса. Эрилин торопилась. Их путь лежал по берегу стремительной реки, которая называлась Извилистой. Ниже по течению стояла хижина,

где путники вроде них могли остановиться на ночлег.

Наконец девушка заметила вдали небольшой домик, похожий на амбар, и направила к нему коня. Соскочив на землю, она подняла засов. Сильный порыв ветра толкнул створки дверей внутрь, они распахнулись, и путешественники завели лошадей в убежище. Эрилин закрыла двери и налегла на них всем телом. Она старалась просунуть деревянную перекладину в петли, и после нескольких попыток ей это удалось.

Данила стоял, засунув руки в карманы. Он даже не попытался помочь своей спутнице в нелегкой борьбе с дверью. Сперва Эрилин разозлилась, а потом сообразила, что молодой человек просто не видит ее в темноте.

–  Что это за место?
– спросил Данила.

–  Это сторожевая застава жрецов. Здесь неподалеку есть монастырь, где обучаются жрецы Торма.

–  Ясно. А они не будут возражать против нашего присутствия?

–  Нет. Ученики специально поддерживают здесь порядок, чтобы странники могли остановиться на ночлег. Перед уходом мы просто оставим пожертвование для Торма вон в том большом каменном ящике.

–  Где? Я ничего не вижу. Здесь темно, как у Кайрика под рубашкой.

–  Сейчас станет светло.
– С этими словами Эрилин достала кремень из седельной сумки, высекла огонь и зажгла небольшую лампу на стене. Неяркий свет фонаря немного разогнал темноту, и взору путников предстала большая квадратная комната. Одна ее часть предназначалась для людей, другая - для лошадей. Уютным это жилище назвать было трудно: деревянный пол, несколько пыльных охапок сена для коней и три скамейки у грубо сложенного очага.

–  Ну, прямо как дома, - весело заметил Данила Танн.
– При условии, что кто-то привык жить в пещере.

–  Займись лошадьми, потом мы поедим, - рассеянно проговорила Эрилин, которую больше заботили практические аспекты путешествия, чем мнение Данилы об их укрытии. В седельной сумке у девушки лежали дорожные хлебцы и печенье. «На сегодня хватит, - подумала она.
– Но завтра надо будет подстрелить дичь».

Пока Данила ухаживал за лошадьми, спотыкаясь в полумраке, Эрилин с удовольствием избавилась от маски сембианской куртизанки. Призвав силу Лунного Клинка, она отменила заклинание. Затем, заведя черные кудри за уши, девушка взяла льняной платок и стерла с лица следы косметики. Наконец, она вынула из глаз линзы и убрала их в коробочку. Вновь став собой, она взяла немного сена и приготовила на полу два спальных места. Сняв сумку с седла, она устроилась на ложе из травы и достала провизию.

–  Счастливые лошадки, - провозгласил Данила, присоединяясь к ней.
– Они так набросились на сено, словно это деликатес.

Эрилин молча протянула молодому человеку кусок копченого мяса и черствую лепешку. Данила взял пищу, понюхал, поднес к глазам, чтобы лучше рассмотреть, затем сказал:

–  По сравнению с этим сено точно выглядит как деликатес.

Тем не менее, юноша отодрал зубами большой кусок мяса и начал его жевать, яростно работая челюстями.

–  Непростая задача,- заметил он с усмешкой. Откусив еще один кусок, он потянулся к мешку, который

висел у него на поясе, и вытащил оттуда фляжку. Сделав большой глоток, молодой человек протянул флягу Эрилин, однако девушка покачала головой. Данила пожал плечами и вновь приложился к горлышку.

–  Нельзя ли добавить света?
– поинтересовался он.
– Я едва могу разглядеть свою руку, когда подношу ее к глазам.

–  Какая тебе разница, если ты знаешь, что твоя рука на месте?

–  Полагаю, на этом тема исчерпана,- шутливо подытожил щеголь.
– Может быть, найдем другой предмет для беседы?

–  А надо ли?

Резкий тон девушки возымел действие: минуты две молодой человек молчал. Тишину прерывал только стук капель дождя по крыше. Но едва Эрилин успокоилась, балагур вновь заговорил.

–  Итак, - задорно спросил он.
– От кого мы бежим? Когда мы вышли из гостиницы, я подумал, что ты спасаешься от толстобрюхого верзилы и его приятелей. Никогда не следует игнорировать очевидные факты, так я всегда считал.

–  Нет, - коротко ответила девушка.

–  «Нет» что?

–  Нет, мы бежим не от него.

–  А тогда от кого?

Проигнорировав вопрос, Эрилин принялась жевать лепешку. Данила пожал плечами и снова попытался завязать разговор.

–  У меня есть друг-оружейник. Норд Гаидвинд. Ты его случайно не знаешь? Нет. Ладно. В общем, он коллекционирует древнее оружие. Он с удовольствием приобрел бы кинжал, которым ты пользовалась недавно.

–  Кинжал не продается, - сухо бросила фехтовальщица.

Данила не оставлял попыток разговорить свою спутницу, но девушка ела молча. Юноша испробовал все: и сплетни, и неожиданные вопросы.

Наконец он потянулся и проговорил:

–  Спасибо за приятную беседу. Я прекрасно отдохнул. Кто будет первым стоять на страже, я? Правда, должен напомнить тебе, я почти ничего не вижу в этой темноте.

Эрилин уставилась на Данилу с откровенным изумлением:

–  Кто будет первым стоять на страже? Ты ведь пленник.

–  Да, конечно, - признал он, словно это не имело большого значения.
– Но путь нам предстоит неблизкий. Должна же ты когда-нибудь спать.

Эрилин некоторое время молчала, обдумывая услышанное.

–  Это что, предупреждение?
– тихо спросила она. Данила откинул голову и рассмеялся:

–  Ну что ты. По-моему, это простая констатация факта.

Он был совершенно прав, однако слова юноши напомнили Эрилин, что надо принять меры предосторожности. Она посмотрела на меч Данилы, привязанный шнурком к изысканным ножнам. Узел мира. Этого обычая придерживались во многих городах. Благодаря ему, нередко удавалось предотвратить коварные нападения и стихийные схватки. Однако в данном случае закон превратился в пустую формальность. Эрилин тщетно напрягала воображение: она не могла себе представить, чтобы легкомысленный повеса впал в боевую ярость.

Тем не менее фехтовальщица решила проявить осмотрительность.

–  Твой меч, пожалуйста, и любое другое оружие, которое у тебя есть,- потребовала она.

Данила чуть пожал плечами, развязал узел мира и передал меч с ножнами Эрилин. Затем он вытащил из сапога кинжал с рукоятью, украшенной самоцветами, и тоже отдал девушке.

–  Пожалуйста, не потеряй кинжал, - попросил он.- Помимо драгоценных камней, которые, надо сказать, красиво смотрятся, с этим кинжалом у меня связаны некоторые сентиментальные воспоминания. Он попал мне в руки случайно прошлой зимой. Кстати, это очень интересная история.