Эльфийский бык
Шрифт:
— Ну… так-то нет, но иногда… мух вот точно ловит. И комаров…
— И тушенку, — понимающе кивнул Бер. — Наверняка, сбежать пыталась.
— Да он спал сотню лет, если не больше! И проснулся. Голодный…
— В общем… ты, Вань, извини, но я лучше на сеновале поживу, — Бер вытащил чемодан за порог. — А то мало ли… вдруг он совсем голодный. А тушенки там было не так и много.
— Да не будет он тебя жрать! — Иван надеялся, что прозвучало в достаточной мере уверенно, поскольку сам он уверенности не испытывал. —
— Допустим, я этого не слышал… — Император наклонился и поднял куртку. Белую. Некогда.
— Да тут сортир был! А в нем… в общем, натуральное органическое удобрение в высокой концентрации! — Иван шлепнул по полу, и лозоцвет выдал остатки вещей. Тонкие стебельки даже чемодан раскрыли, и судя по тому, как тот развалился, раскрывали его не в первый раз. Лозоцвет старательно пихал все, до чего дотянулся, внутрь, всем видом показывая, что если чего не так, то он не виноват. Правда, со стеблей летели чешуйки неоформившихся листьев, комочки земли и… Иван надеялся, что только земли, без натуральных органических удобрений.
— Уже легче, — Император понес к выходу пару рюкзаков. Потом вернулся за тарелками и кружками, которые уцелели. Разве что помялись слегка. — Так когда он успокоится-то?
— Ну… день. Или два… ему еще один угол переварить. И крышу начал перекладывать. А там уже скорректировать внутреннее убранство…
— На сеновале, если так-то… пару дней можно, — Бер вынес стул, с которого слегка объели обивку. — Надо будет перетянуть, только чем-нибудь нормальным.
— Ну… посуда у нас есть. Стул вот тоже…
— Тушенки жаль.
К счастью, технику тоже вернули. Ноут в защитном, укрепленном магией, чехле и вовсе не пострадал, натолкнув Ивана на мысль.
— Слушай… — он прижал ноут к груди. — Нам же деньгами помогать нельзя, верно?
— Это я… погорячился слегка, — Его императорское Величество шлепнули по особо наглому отростку, который решил попробовать на прочность и вкус джинсы. — Но указ не отменю… в этом году.
— Да ладно. Я не о том. Но ведь о другой помощи речи не шло, верно? Скажем, если тушенку попросить… или личные вещи.
— На личные вещи, — подтвердил Император. — Запрета не было.
— Ты его силой подкорми, — посоветовал Иван, ибо силы у Его императорского Величества было с избытком. И лозоцвет это явно чуял, а потому и тянулся, выпрашивая хоть немного.
— А не спалю?
— Аккуратно. Он сейчас любую примет…
На ладони Императора появился белый шар. И дрожащие полупрозрачные листики лозоцвета поспешили к огню.
— Смешной какой… я в детстве собаку мечтал завести.
— И как?
— Подарили псарню. С собаками и псарями. Я мог ходить и смотреть. Даже гладить разрешали…
— Угу… Вань… знаешь… а я вот вспомнил, что у меня дома в личных вещах ящики с тушенкой завалялись. И вот сердцем чувствую,
— И сало, — подсказал Император и погладил змеевидный стебель. — Сало тоже пусть поищет. Не может такого быть, чтоб в личных вещах студента не завалялось пару килограмм сала.
Шар исчез, поглощенный лозоцветом, и появился новый.
А к нему потянулась еще дюжина побегов, причем некоторые расправили листочки, затрясли, зашевелили, то ли благодаря, то ли требуя продолжения банкета.
— Еще макароны, — Иван поднял пару не слишком мятых ботинок. — Я слышал, что их варить легко. Надо позвонить бабушке… только как-то так, чтобы волноваться не начала.
— Это точно, — Бер свалил вещи за порогом. — А то еще нагрянут с проверкой…
— Вы там не слишком расходитесь, а то дойти можно, что в личных вещах стратегические запасы икры найдутся, — проворчал Император. — И вообще… надо как-то так, чтоб внимания лишнего не привлечь. Лишних там слухов… а то ж вам только дай лазейку, мигом не то, что сало с тушенкой, полстраны протащите.
Бер почесал за ухом.
— Может… тогда сказать, чтоб доставили тайно? И не в Подкозельск? Куда-нибудь… в лесок там. Рядом. А мы после заберем? Скинем координаты…
Мысль всем показалась донельзя здравой, хотя у Ивана возникли смутные подозрения, что все это в совокупности звучит странновато.
— Слушай, — Бер не позволил подозрениям оформиться. — Еще ж костюм нужен! А то это… чувствую, к носке не пригодно.
— Точно. Мне тоже… буду звонить.
— Не надо. Размеры скажи. Я своих попрошу, чтоб сразу два купили. Сам подумай, сперва твои поедут, мои поедут. Точно тихо и незаметно не получится.
— Вот! — Император шлепнул особо наглый лозоцвет по листу. — Начинаешь думать…
— А тебе костюм?
— Мне не надо. Я туда точно соваться не стану… еще опознает кто.
Его аж передернуло.
И Бер кивнул, принимая и понимая.
— Значит, потом к сосне? — сказал он.
— К какой сосне? — Императору определенно понравилось подкармливать лозоцвет.
— Да есть тут одна… связь раздает. Недалеко.
Получасом позже.
Сосна окрепла и взбираться на нее было проще.
И вид с нее открывался преотменный. Иван даже залюбовался ненадолго. Ровно настолько, чтобы пропустить начало беседы. Говорил Бер бодро и радостно…
Как-то даже слегка чересчур.
— Знаешь, — сказал император после того, как Бер положил трубку. — Не сочти за критику… но в твоем исполнении все это выглядит как-то… двусмысленно, что ли? Ночью. Тайно. Два ящика тушенки оставить в лесу… Как бы чего плохого не подумали.
— Мама? Да не… и что плохого можно про тушенку подумать.