Эликсир вечной любви
Шрифт:
Друзья быстро расплатились и поспешили на улицу. Они шли за ним по темным переулкам, которые казались совсем незнакомыми в лунном свете и порой переговаривались, чтобы понять, куда именно идет граф и где с ним лучше покончить. Через некоторое время выяснилось, что Бертран Гюрр по какой-то надобности шел к морю. Причем, направлялся он в ту сторону, где почти никто не жил.
– Нам везет, - Жак вытащил кинжал и ускорил шаг.
– Сейчас все будет кончено.
Он побежал по берегу, глотая песок, который ветер со злостью бросал ему в лицо, и наконец нагнал графа. Робер не смог угнаться за другом, поэтому
– Все!
– он вытер клинок о плащ графа.
– Кончено. Одним негодяем стало меньше. А теперь, мой друг, прочь отсюда. А то вон та лачуга, которая вот-вот развалится от ветра, показалась мне сперва нежилой, а сейчас в ней светится какой-то огонек. Так что лучше убраться нам, пока беды не случилось.
И они побежали в сторону проулка Снов.
*22*
Старуха Магдалена проснулась от сильной боли в сердце. Она села и свесила ноги со своего старого топчана.
– Как обычно, все как всегда...
– прошептала она в открытое окно.
– Жестокий ветер дует в ночь полной луны, и кто-то из жителей жестокого Аньера встает на путь убийства.
– она зажгла свечку и спрятала ее в рыбацкий фонарь, чтобы ветер не загасил слабый огонек.
– Кажется, кто-то вскрикнул... Или это ветер решил посмеяться над старухой... Недобрый ветер... Знает, что мне не так долго осталось жить, что я больна и несчастна, что судьба моя исковеркана... А он все хохочет, издевается над старостью...
Она попыталась надеть растоптанные башмаки, как вдруг, увидев свои ноги вскрикнула:
– Что это?! Если это игры дьявола, то пусть убирается и не морочит старую женщину, - она стала неистово креститься и читать молитвы. Но потом замолчала и стала рассматривать свои ноги.
– Что со мной?
– Она провела рукой по гладкой молодой коже. Потом легко встала с кровати и внимательно изучила свое тело.
– Какой странный сон... Будто мне снова лет девятнадцать... А тряпки ветхие как у старухи. И лачуга моя совсем гнилая... Ладно, видать ветер меня морочит. Но все-таки надо узнать, кто же там кричал.
Она не стала обуваться, так как старушечьи растоптанные башмаки только мешали ей ходить, и отправилась на крик босиком, оставив дома фонарь, который был не нужен в такую яркую лунную ночь. Почти сразу она увидела тело, темневшее на серебристом песке.
– Да, да, все как обычно, - прошептала она.
– Кто-то расправился со своим врагом именно в ночь, когда дует самый страшный ветер.
Она подбежала к телу и дотронулась до него, чтобы проверить, есть ли в нем хоть капля жизни. Да, сердце билось. Но кто этот человек в довольно простой одежде? Красивое как у священника лицо, холеные руки... Будто аристократа переодели в тряпье прислуги... Жаль... Такой молодой, а скоро умрет. Она посмотрела на кровавую рану. Может, попытаться его спасти... Магдалена расстегнула на незнакомце куртку, потом с трудом разорвала мокрую от крови рубашку и увидев место, где должна была быть рана, вскрикнула:
– Это колдовство! Раны больше нет! Этот человек будет жить.
– она присмотрелась к нему, и вдруг вспомнила, что видела его в соборе в день какого-то большого праздника.
– Так это же граф Орский, Бертран Гюрр!
Она села на песок и стала ждать, когда он очнется. Нет, здесь не все так просто, как может показаться на первый взгляд. И это ей не снится. Кто-то очень могущественный в эту ночь затеял колдовство. Но по какой-то причине оно коснулось и ее - старую Магдалену. Но кто этот маг и чародей? Она тяжело вздохнула и смахнула слезу. Лишь одного колдуна знала она в Аньере, и лишь он один был способен вернуть молодость древней развалине, и лишь он мог заживить смертельные раны... Это ее Амброз Брох, ненавистный предатель, которого она до сих пор любила больше жизни. Но зачем ему, этому древнему старику, который позабыл об их связи много десятилетий назад, дарить ей молодость? К чему такая щедрость?
– Никогда не поверю, что он сделал это нарочно, - рассмеялась она вслух.
– Если Амброз и правда колдовал сегодня ночью, то мне повезло просто случайно. Быть может, он по старости перепутал что-то в своем ритуале или ветер Аньера летел мимо его окон и украл немного зелья, чтобы принести мне. И как странно, что, научившись наконец дарить людям молодость он не вернул ее себе, а отдал мне и почему-то оживил от смертельных ран графа. А может быть...
– ее пронзила догадка.
– А может быть, он умер? Там, в своем покосившемся доме возле платана... И тогда, тогда это значит... Надо сбегать туда. Нет. Так нельзя. Сперва оттащу графа в дом.
Она взвалила на себя тело Бертрана и поволокла его в сторону своего ветхого жилища. "Да, если бы не эта чудесным образом обретенная молодость, то я и с места не сдвинула бы такого молодца, - улыбалась она порывам ветра.
– Интересно, надолго ли мне такой подарок? Может, утром с лучами солнца море смоет песчаные замки, и я снова стану древней старухой Магдаленой, пересыпающей из одной руки в другую горькие воспоминания...", - она вздохнула и наконец втянула в дом все еще не очнувшегося графа.
Магдалена кое-как пристроила его на своей маленькой кровати, накрыла ветхим одеялом и погасила фонарь. Потом вышла на улицу, заперла дверь и со всех ног побежала в дом Броха.
– Какое чудо!
– крикнула она ветру, растрепавшему ее длинные смоляные волосы.
– Я молода! Я не задыхаюсь от каждого шага! Я бегу!..
Вскоре она уже колотила в дверь, над которой, как и много лет назад был прибит корень аниса.
– Кто там?
– служанка выглянула и удивленно посмотрела на Магдалену.
– Чего тебе, девушка? Денег? Еды? Ты в таких тряпках... Могу дать тебе старый плащ... Только уходи. В этом доме сегодня не принимают гостей.
– Но что случилось? Амброз... Амброзиус Брох... Где он? Он жив?
– Магдалена попыталась войти в дом, но служанка преградила ей путь.
– Хозяин только что умер. Ровно в полночь. Он ничего не говорил о тебе, девушка. Хотя, предупредил меня обо всех, кто может прийти.
Магдалена почти догадалась, что произошло, но решила до конца подтвердить свои предположения:
– А он сказал вам, что теперь этот дом будет принадлежать Бертрану Гюрру графу Орскому?
Женщина удивленно подняла брови: