Элизабет Тейлор

Келли Китти

К тому времени, как здесь появилась Элизабет Тейлор, короны венчавшие Джоан Кроуфорд, Грету Гарбо, Норму Ширер и Мирну Лой, перекочевали на головы Грир Гарсон, Джуди Гарленд, Кэтрин Хепберн и Ланы Тернер. Другие студии произвели на свет таких звёзд, как Рита Хейворт и Бетти Грейбл, однако именно “МГМ” заслуженно считалась обиталищем неподражаемых королев большого экрана.

Кроме того “МГМ” снискала себе славу обладательницы колоссального творческого потенциала, считаясь самым крупным предприятием индустрии развлечений в мире – здесь одновременно работало самое большое количество знаменитостей.

Раскинувшееся на территории в 167 акров в Калвер-Сити,

это волшебное королевство являло собой скопление парков и прудов и даже располагало собственным зоопарком. Здесь также имелось школьное здание из красного кирпича, своя больница и столовая, где Луис Б. Майер не забывал включать в меню куриный суп своей матушки и ставил на каждый стол тарелку с мацой. На студии имелся широкий проспект с картонными фасадами, словно перелетевший сюда из Нью-Йорка; парижский бульвар, а также улочка с домами, обнесённых белым штакетником, где жил Энди Харди.

На одной съёмочной площадке подразделения кавалерии в полной форме стреляли холостыми патронами, атакую противника, спрятавшегося в бумажных джунглях, в то время как на другой, сразу на трёх аренах, разыгрывалось настоящее цирковое представление.

В этом мире фантазии безраздельно властвовал Луис Б. Майер, коротышка-эмигрант из России, на дух не переносивший гомосексуалистов, коммунистов и интеллектуалов. Он обожал детей, особенно маленьких, работавших по контракту с “МГМ”. Ведь именно дети излучали ту магию, что заставляла зрителей, забросив все дела, валом валить каждую неделю в кинотеатры, где их ждали картины, полные шуток и музыки и, вдобавок, проникнутые духом патриотизма. Именно благодаря детям создавалось то особое очарование невинности и надежды. Это был тот здоровый, чистый и добропорядочный элемент индустрии развлечений, снискавший “МГМ” особую славу.

И чтобы его звёзды и дальше сверкали, не тускнея, мистер Майер, как его с дрожью в голосе называли подчинённые, учредил отдел специальных служб, более известный как отдел по связям с прессой. Именно отсюда исходила реальная власть, поскольку звёзд создавали и преподносили публике великие мастера своего дела – студийные публицисты.

В те годы нас создавали публицисты, - вспоминает актриса Пегги Линч. – Именно они формировали наш образ, нашу психику, наше “я”. Они обычно выбирали тот образ, который, по их мнению, лучше всего нам соответствовал, и затем, если наше поведение так или иначе не соответствовало этому созданному образу, на нас накладывали штраф и удерживали деньги из жалования. Я, по мнению студии, была обязана изображать из себя нечто вроде “соседской девчонки” и противостоять Джуди Аллисон, чтобы она ненароком не вышла из положенного ей образа, точно так же, как позднее Ким Новак служила чем-то вроде противовеса для Риты Хейворт. Если я отправлялась за покупками в джинсах и мужской рубашке навыпуск, как мы обычно одевались в те дни, это грозило мне штрафом.

Считалось, что подобный наряд отрицательно сказывается на репутации звёзд. Будучи типичной юной принцессой, Элизабет ни разу не дала повода для нареканий со стороны отдела, поскольку мамаша неизменно наряжала её как куколку. Не довольствуясь созданием одного лишь имиджа, студия крепко брала в свои руки и всю их жизнь – устраивала свидания, руководила ухаживанием и помолвками, планировала браки и даже объявляла разводы. Заодно она заботилась и об устранении любой угрозы системе звёзд – будь то арест, адюльтер или, время от времени, аборт.

“Мы делали для них всё, - вспоминал Говард Стриклинг, бывший глава отдела по связям с прессой. – Ведь тогда не существовало ни агентов, ни специальной

службы для ответов на вопросы поклонников. Все эти услуги являлись прерогативой отдела по связям с прессой. Ни одна другая студия не смогла организовать ничего подобного нашему отделу. Мы говорили звёздам, что им можно, а чего нельзя, и они беспрекословно нас слушались, поскольку знали, что нам – виднее. А когда, случалось, дела приобретали не тот оборот, то кашу тоже приходилось расхлёбывать, именно нам”.

Особую проблему для отдела по связям с прессой представляли звёзды мужского пола – гомосексуалисты, тем более, если учесть болезненное отношение к этому мистера Майера. По этой причине от всех неженатых мужчин требовалось, чтобы они публично проявляли знаки внимания к актрисам студии и фотографировались, приняв исключительно мужественный, задиристый вид. Естественно, что браки актёров “МГМ” поощрялись – дабы Луис Б. Майер мог лишний раз убедиться в их мужественности. Мэтр с болезненной подозрительностью относился к любому неженатому актёру, если тот не волочился за юбками.

Своих актрис-звёзд “МГМ” охраняла с ещё большей тщательностью.

“Им надлежало оставаться такими же непорочными и чистыми, как свежевыпавший снег, - вспоминает Энн Штраус, глава портретной галереи студии. – Девушки на “МГМ” не курили, не пили, не сквернословили, а также не спали с мужчинами до свадьбы. Они были образцово-показательными”.

Вполне естественно, что отдел по связям с прессой оказался сущей находкой для такой образцовой мамаши, как Сара Тейлор. Теперь в её распоряжение попал целый штат народа, которым платили именно за то, чтобы с их помощью она могла делать из дочери звезду. Саре было известно, что студийным публицистам также не терпится прибрать к рукам её дочь, и они приложат все усилия, чтобы создать притягательный образ. Тем не менее, Сара не собиралась пускать дело на самотёк.

Она по собственной инициативе начала заводить дружбу с самыми влиятельными журналистами Голливуда. Прихватив с собой Элизабет, она нанесла визит Луэлле Парсонс, дабы выразить свой бурный восторг по поводу ее коккер-спаниеля Джимми. Затем она наведалась к Хедде Хоппер, якобы по той причине, что Элизабет не терпится увидеть «Волчонка», любимую собачку мисс Хоппер, и она пришла спросить, можно ли ей будет привести с собой дочь. Мисс Хоппер, разумеется, растаяла. Шейла Грехэм, по происхождению англичанка, регулярно получала приглашения на чай. Когда студия организовала интервью Элизабет с Аделой Роджерс Сент-Джон, Сара купила розовый куст, чтобы дочь преподнесла его в подарок гостье — ведь ей было прекрасно известно, что знаменитая журналистка херстовского концерна испытывает особую гордость за свой розарий.

Жаждущая ласки и всеобщего одобрения, Элизабет была готова радовать мамочку, послушно сотрудничая с отделом по связям с прессой. Она обожала позировать перед фотографами и могла часами сидеть, пока кто-нибудь завивал ей волосы. Однако более склонной к сотрудничеству была именно Сара, готовая без конца сочинять сказки о юных годах Элизабет, проведенных в Англии. В угоду пробританским настроениям, царившим на «МГМ», Сара без зазрения совести заливала о шикарной жизни, о нянях, шоферах и элегантных усадьбах на лоне английских ландшафтов. Она туманно намекала на вечера в Букингемском дворце и придворные уроки танцев, которые посещали также и юные принцессы, Элизабет и Маргарита. Отдел по связям с прессой с завидным усердием сочинял все новые и новые истории о юной актрисе, используя для этого бурные фантазии миссис Тейлор.