Элизабет Тейлор
Шрифт:
ГЛАВА 10
Я не уверен, что во время съемок «Округа Рейнтри» у Монти с Элизабет была любовная связь, — говорил помощник режиссера. — Потому что Уайти Хенри, начальник охраны студии, однажды пришел ко мне и сказал: «Господи, неужели эти ребята не могут хоть немного соблюдать приличия, а то после них вечно по всей комнате валяются разбросанные полотенца».
«МГМ» на время съемок сняла для своих звезд отдельные дома в городке Дэнвилл, штат Кентукки. Монтгомери Клифт частенько покидал среди ночи свое жилище и вскоре, в чем мать родила,
В то время как множество народу пребывали в уверенности, что в отношениях Элизабет и Монти что-то нечисто, МГМ» не проявляла по этому поводу особой озабоченности и смотрела на их роман сквозь пальцы. Единственной заботой руководства студии являлось желание сохранить Монти более-менее трезвым, чтобы студия могла в срок закончить свою новую ленту в системе «Панавижн», не угодив при этом в тиски банкротства. Неудивительно, что эмгеэмовское начальство возлагало в этом деле на Элизабет особые надежды — ведь только она одна могла уберечь их сокровище от таблеток и алкоголя — хотя бы на время съемок.
«На наше счастье, Элизабет проявила понимание», — вспоминал Дор Шэри, шеф производственного отдела «МГМ».
«Она возилась с ним, всячески ухаживала и приглядывала. Когда же с ним все-таки не было сладу — она звала на помощь меня».
«Округ Рейнтри» был самым амбициозным и дорогостоящим проектом за всю историю «МГМ». Клифт возглавлял актерский состав из ста девятнадцати человек, не считая участников массовок. Вслед за ним шли Элизабет Тейлор, Ева Мари Сент, Ли Марвин, Род Тейлор, Агнес Мурхед и Найджел Патрик.
Время от времени бесконечная возня с Монти становилась для Элизабет особенно тягостной. А если учесть, что график съемок был просто изнурительным, становится понятным, что это только усугубляло ее собственные проблемы, ведь, несмотря на невыносимую жару и влажность, Элизабет почти ежедневно была вынуждена затягиваться в тугой корсет.
«Меня уже тошнит от всего этого, мне хочется кричать», - призналась она Еве Марии Сент. На следующий день она слегла с острым приступом одышки, осложненной тахикардией, и ей пришлось принимать успокоительное — амитал натрия. Понадобилась неделя, прежде чем ее нервы снова пришли норму и она смогла возобновить работу.
В период выздоровления Элизабет либо обедала, уединившись с Клифтом, либо приглашала к себе съемочную команду на ночные попойки.
«Однажды ночью Лиз закатила вечеринку, где каждый был обязан напиться до потери сознания, — вспоминал помощник режиссера Риджвей Кэллоу. — Я вырубился прямо на унитазе. Лиз попросила оператора Роба Сэртеса, чтобы тот меня сфотографировал и сделал увеличенную фотографию, сказав при этом: «О'кей, сукин сын, только попробуй теперь что-нибудь вякнуть против меня — я опубликую эту картинку». Лиз тогда напропалую крутила с Майком Тоддом и ужасно злилась, когда мы напоминали ей, что она все еще замужем за Майклом Уайлдингом».
К концу натурных съемок временное жилище Элизабет носило следы дикого погрома. Ущерб оказался столь велик,
В конце концов Элизабет заплатила за ремонт четырех ламп, покраску стен гостиной, столовой и лестницы, чистку ковров по всему дому, чистку мебели и гардин, перетяжку софы девятью ярдами атласа, покрытие лаком столов, набивку подушек и сидений стульев в гостиной, а также за новый хрусталь и фарфор.
Нельзя сказать, чтобы Элизабет запомнилась участникам съемок именно своими ночными кутежами. Режиссер Эдвард Дмитрык вспоминает, что с ней было на удивление легко работать:
«Перед камерой она кажется начисто лишенной темперамента — подчас она представляется вам чистой воды флегматиком, — хотя на самом деле в ней есть огонек и она легко выходит из себя из-за какой-нибудь глупости, хотя я ни разу не видел, чтобы ее гнев был направлен на какого-нибудь конкретного члена съемочной группы. А еще в ней чувствуется огромная внутренняя сила, а ведь для съемок «Округа Рейнтри» без этого никак нельзя было обойтись».
Каждую неделю на место съемок чартерным рейсом прибывал самолет, увозивший Элизабет в Нью-Йорк, где она уединялась с Майком Тоддом в его апартаментах на Парк-авеню. В течение недели он присылал ей цветы и звонил по пять-шесть раз на день. Две телефонистки из Дэнвила, мучимые любопытством, принялись по очереди подслушивать эти ночные беседы, которые иногда длились пять часов. На следующее утро каждому в крохотном городке становилось известно, что пятидесятидвухлетний продюсер с нетерпением ждет, когда Элизабет снова прилетит к нему в Нью-Йорк, вернее, приземлится в его постели.
Однажды Мотгомери Клифт ждал Элизабет в Луисвилльском аэропорту, сидя в видавшем виды автомобиле - делалось это специально, чтобы репортёры не пронюхали, что поблизости находятся звезды экрана. Когда Элизабет села в машину, Монти протянул ей кольцо с жемчугом, стоимостью в 30 тысяч долларов, которое ему заранее вручил Майк Тодд.
«Это за будние дни», — пояснил Клифт, служивший между Тоддом и Элизабет посредником, точно так же, как когда-то между ней и Уайлдингом. Затем, посмотрев на свою подругу, добавил:
«Ты получишь настоящее обручальное кольцо чуть позднее».
Элизабет тотчас надела огромную жемчужину на безымянный палец. Когда же репортеры спросили ее, как вообще она может принимать подобные подарки от Тодда, все еще оставаясь женой Уайлдинга, она воскликнула:
«Но ведь это же не обручальное кольцо, это всего лишь кольцо дружбы».
Осенью 1956 года эта «дружба» вызвала сенсационные заголовки по всему миру, причем заголовки сделались еще крупнее, когда Элизабет заявила: