Элли и арфист
Шрифт:
Я отвернулся от нее, напряг все свои не желавшие больше двигаться мышцы, кости и суставы, а также полурасплавленную плоть и побежал обратно ко входу в амбар.
– Дэн, остановись!
Я не остановился. Мне оставалось спасти тридцать три арфы.
За моей спиной прозвучал ее вопль:
– Клайв! Пожалуйста! Останови его!
Второй раз в эту ночь на меня, как бульдозер, навалился ее муж и своим весом сбил меня с ног. Меня потащили за ноги назад, лицом вниз, через опилки, грязь, пепел и лед. Я был слаб. Я больше ничего не мог сделать.
44
Элли
–
Голоса то приходят, то затихают. Они кажутся далекими, словно это призраки из другого мира. Я парю на краю этого мира, подслушивая чужие разговоры. Я отстраняюсь от них и пытаюсь сосредоточиться на себе.
Я лежу на спине. Но не дома, не в своей постели. Нет, все это я оставила позади, не так ли, на Рождество, после того, как Клайв порвал мои стихи? Но с тех пор произошло еще много страшных событий, или это был до ужаса реалистичный кошмар? Или пламя все-таки было? Пламя, угрожающее сожрать все, что я любила?
Я узнаю трение замерзшей пижамы и теплой куртки о кожу. Разве я не вылезла из окна на обледенелую крышу? В этой самой пижаме?
Я прислушиваюсь. Голоса сливаются в бормотание. Откуда-то доносятся посторонние звуки, вой сирены и шум мотора. Я ощущаю равномерное движение и открываю глаза. Я нахожусь в замкнутом пространстве, заполненном медицинским оборудованием. Рядом со мной лежит обмотанное бинтами тело.
– Как вы себя чувствуете?
Надо мной склоняется медсестра. Она нежная, как мама. Ее голубая туника безупречна, волосы аккуратно собраны на макушке, улыбка теплая и успокаивающая.
– Теперь я в порядке! – отвечаю я не слишком убедительно. Кажется, я не сплю уже несколько часов, но на самом деле прошла всего пара минут. Я не хочу суеты. – Думаю, это был просто шок. Я готова вернуться домой. – Эти слова вырвались сами.
Домой?
Я сажусь. Мир кружится перед глазами, затем постепенно останавливается. Палату пронзает полоса солнечного света. Где-то на заднем фоне гудят аппараты. Люди в белых халатах приходят и уходят.
Картинки с событиями ночи просачиваются в мое сознание с отвратительной ясностью. Я помню, что произошло, но точно не знаю, чем все закончилось.
– Вы что-нибудь знаете о человеке по имени Дэн Холлис? Он был со мной в амбаре. Он… кажется, он был ранен?
– Да, дорогая, – отвечает медсестра. – Я так и думала, что вы о нем спросите. Он в ожоговом отделении.
Мое сердце готово разорваться.
– А он будет… – Я сглатываю. Горло сковано от ужаса, и я не могу закончить вопрос. Все, на что я способна – с мольбой смотреть на нее.
– С ним все будет в порядке. Кожа на его руках повреждена, но со временем все заживет. Только шрамы останутся.
Я готова заплакать от облегчения.
– Я могу его увидеть?
– Пока нет, дорогая. Доктора его до сих пор латают.
Мне вспоминаются подробности произошедшего. Множество охваченных пламенем арф. Наверное, почти все они сгорели. Не говоря уже о мастерской. Все, что Дэн любил и ради чего жил, превратилось в
Как, черт возьми, мне с этим жить?
А еще…
Боже мой, Клайв. Меня захлестывает очередной прилив чувства вины. Клайв доверял мне и дорожил мной, а я отплатила ему своеволием и обманом. И все же он любил меня настолько сильно, что пришел в амбар, чтобы вернуть. И именно Клайв спас положение, вызвав пожарную команду после моей глупой оплошности со свечой. После того, как я едва не убила всех нас. Он сделал не только это, а даже больше. Несмотря на свои ревностные подозрения, он бросился вытаскивать Дэна из пламени. Он спас Дэну жизнь.
Клайв спас Дэну жизнь. Клайв – герой.
Я опять ошиблась, опять все испортила, как всегда повторяла мама. Я чувствую тяжесть, как будто меня тянет вниз, как будто я заполнена каменными глыбами.
Медсестра с тревогой смотрит на меня.
– Вы столько всего пережили. Вы уверены, что с вами все в порядке?
– Да, – вру я.
Клайв сейчас наверняка дома. Тоже оправляется от шока. Если он по-прежнему меня любит, он скоро сюда приедет, заберет меня и увезет домой.
Хочу ли я поехать с ним домой? А куда еще я могу поехать? Возможно, теперь мы с Клайвом сумеем во всем разобраться. Возможно, наша жизнь кардинально изменится. Я закрываю глаза. Я больше не могу ни о чем думать.
– Миссис Джейкобс! Пришел доктор, он вас осмотрит.
Я открываю глаза и пытаюсь придать себе здоровый вид. Доктор, невысокий, коренастый, серьезный мужчина, смотрит на меня сквозь очки и задает стандартные вопросы. Если не считать нескольких синяков, со мной все в порядке, и я могу идти.
Интересно, как я пойду, если у меня нет ни машины, ни денег, ни одежды – ничего, кроме пижамы и куртки Дэна.
– Кто-нибудь может вас забрать? – спрашивает доктор.
Да, но только один человек. Он наверняка знает, что я здесь. Он скоро приедет.
Я жду мужа у стойки регистрации. Жду два часа. За это время я неоднократно спрашиваю женщину за стойкой, можно ли мне увидеть Дэна. Но он все еще в интенсивной терапии, и посетителей к нему не пускают.
Я думаю о том, чтобы позвонить Клайву. Но я хочу, чтобы именно он посчитал необходимым приехать, чтобы он стремился к примирению.
А хочу ли этого я? Хочу ли? Хочу ли?
45
Дэн
– Что ты творишь, черт возьми?
В голосе моей сестры слышится лед, но я замечаю, что по ее щекам стекают капельки воды. Она их смахивает и сводит брови. Она сидит на краю больничной койки, а я сижу, опираясь на подушки. На коленях Джо лежит гроздь винограда, фиолетового, крупного, в полиэтиленовом пакете. Она подносит пакет ко мне.
Я ягод не беру, потому что мне больно двигаться. Все болит. Почти все тело перебинтовано.
Джо выбирает виноградину и кладет ее в рот. И жует. Я все думаю, когда же она выплюнет косточки, но она этого не делает. Я делаю вывод, что это, скорее всего, виноград без косточек.