Эллинские поэты
Шрифт:
Ты видел бы меня! Остался я один
.....погружен в глубокий мрак.
Но вижу с радостью я снова милый свет!
Мать моя говорила мне [доченька]:
«Помню, в юные дни мои
Ленту ярко-пунцовую
Самым лучшим убором считали все,
Если
У кого ж белокурые
Кудри ярким, как факел, огнем горят,
Той считали к лицу тогда
Из цветов полевых венок».
505
Стихотворение состоит из двух частей, найденных на разных папирусах и опубликованных в 1939 г. В нем ясно видны политические симпатии поэтессы. Строки в квадратных скобках восстановлены по связи.
Ты ж велишь мне, Клеида, тебе достать
Пестро шитую шапочку
Из богатых лидийских Сард
[Что прельщают сердца митиленских дев],
Но откуда мне взять, скажи,
Пестро шитую шапочку?
Ты на наш митиленский [народ пеняй]
[Ты ему расскажи, не мне
О желанье своем, дитя].
У меня ж не проси дорогую ткань.
О делах Клеонактидов,
О же стоком изгнании —
И досюда об этом молва дошла…
…общий лесбияне
Большой земли участок отрезали,
Красивый для богов бессмертных,
Всюду на нем алтари расставив.
Отца богов призвав милосердного,
Затем почтенную эолийскую
Богиню-мать, всего начало,
Третьим — Диониса-Сыроядца.
Призвавши также бога Кемелия…
Так ныне дружелюбно склоните слух
К заклятьям нашим: от страданий
Тяжких в изгнании нас спасите.
506
Стихотворение представляет собою торжественное проклятие тирану Питтаку. Кемелий— местное божество, впоследствии отождествленное с Дионисом. Сын Ирры— Питтак.
На сына ж Ирры впредь да обрушится
Эринний
Заклав овец, что не изменим
В веки веков нашей крепкой дружбе:
Но иль погибнем, землей закутавшись,
От рук всех тех, кто правил страной тогда,
Иль, их сразивши, от страданий
Тяжких народ наконец избавим.
А он, пузатый, не побеседовал
С душой своей, но без колебания,
Поправ ногами нагло клятвы,
Жрет нашу родину, нам же…
С болью думаю о том я,
Что краса и гордость женщин
Все одно лишь повторяет
И клянет свою судьбу:
«Хорошо, о мать, бы было,
Если б ты со скал прибрежных,
Горемычную, столкнула
В волны синие меня!»
[Нежный Гиг средь нас носился,
507
Недавно найденные стихотворения расширяют наше представление о творчестве древнего певца «любви и наслаждений».
508
Стихотворение 2. Посвящено прекрасному мальчику-фракийцу Гигу, который состриг свои кудри. Строки, заключенные в квадратные скобки, восстановлены по связи.
Точно юный бог блаженный,]
И, тряся фракийской гривой,
[Приводил нас всех в восторг,
Что же с ним теперь случилось?]
Устыдись, злодей цирюльник!
Ты состриг такой прекрасный
Нежный цвет его кудрей,
[Золотых, как луч заката,
Золотых, как мед пчелиный,]
Тех кудрей, что так чудесно
Оттеняли нежный стан.
Но теперь — совсем он лысый,
А венец кудрей роскошный
Брошен мерзкими руками
И валяется в пыли.
Грубо срезан он железом
Беспощадным, я ж страдаю
От тоски. Что будем делать?
Фракия от нас ушла!