Эмбер Глоу: Око Бури
Шрифт:
Она очистила разум от праздных мечтаний и весь свой гнев обратила против тёмных страстей, гложущих душу подобно голоду. Но этот голод, это стремление к безграничному – знанию, величию, могуществу – победила неизмеримая Премудрость Света, обличившая тщету суетных вожделений…
Безмятежность и беспечальность… Она обрела мир. Подлинный мир, мир в душе, а не тот, которым хотела когда-то владеть – преходящий и зыбкий, точно сон. Неужели нынешний разлад растревоженных памятью чувств отнимет у неё всё, чего она
5
– Дормейд Азенориг Клет.
– А? – Эмбер забыла, что не одна, и, миновав бесшумную раздвижную дверь, чуть не врезалась в спину остановившегося стража.
– К вашим услугам. Можно просто Норик.
– Ага.
Только сейчас, очнувшись от раздумий, она сообразила, что стоит в одном из верхних залов Чертога. Высокий купол, поддерживаемый грациозными колоннами, огромные арочные окна, белые кучевые облака, застывшие в бесцветных орнаментах витражей.
– Простите, что не представился сразу... не хотел отвлекать, – спутник заметно нервничал, и ожидание, очевидно, было ему в тягость. – Хранитель должен быть с минуты на минуту.
Конечно, они поднимались сюда на лифте, а Эмбер даже не помнила как. Она нахмурилась: эта рассеянность не к добру. Залог безмятежности и бесстрастия – сосредоточенное созерцание. Не привязываться к миру и вовсе игнорировать мир – не одно и то же.
– Твоё смятение достигло вершин, – тёплый голос, раздавшийся за спиной, был полон сочувствия.
– Хранитель Беато, – разом обернувшись, странница со стражем склонили головы.
Он стоял у высокого арочного проёма, залитый ослепительной белизной невыразимо ярких лучей, что струились сквозь распахнутые витражные створки. Мгновение – и створки закрылись сами собой без единого звука, вернув окну прежний вид.
Только тогда Эмбер разглядела его: бывшего Верховного Хранителя, который возглавлял Чертог во время Бури. За двадцать лет почтенный Бево Беато мало изменился. Разве что вместо расшитой золотом белой мантии на нём теперь было простое серое одеяние, а собранные в хвост волосы стали ещё длиннее и совершенно поседели. Но голос, неизменно пронизанный состраданием, от которого сжимало сердце, и пронзительно-ясные глаза были прежними.
– Времени действительно мало… Эмбер, – Бево Беато помедлил, произнося имя, и надолго задержал на её лице изучающий взгляд.
У странницы пробежали мурашки. Беззащитность, обнажённость перед чужим сознанием – вот что это было за ощущение, но не холодное и устрашающее, а наполняющее спокойствием и теплотой. В прежние времена она отвела бы глаза – но не теперь. Теперь ей нечего было скрывать и нечего стыдиться.
– Угроза, что привела тебя к нам, велика.
– Вы знаете? – вырвалось у Эмбер невольно.
– О да, – старый Хранитель улыбнулся одним взглядом, – Кадмар сказал.
«Поверил, значит», – удовлетворённо отметила про себя странница. Сразу бы так, а то нет ведь, сперва все нервы извёл. Впрочем, это же Кадмар…
– Слышишь, как поднимается ветер в тихом саду? Вдали от города, на окраинах, уже бушует
Страж, переминаясь с ноги на ногу, в недоумении переводил взор то на странницу, то на старого Хранителя.
– Храни мир, юный Азенориг Клет, и ты тоже услышишь. И ты… Эмбер, – Бево Беато посмотрел на неё пристально и строго, – ты услышишь гораздо больше, когда наконец замолчишь. Когда умолкнут твои беспокойные мысли.
– Если честно, я ничего не понимаю, – потупившись, прошептал страж.
– Вы друг другу под стать, – тихо усмехнулся старый Хранитель. – Дети.
А Эмбер молчала. Молчала и старалась вернуть прежний покой. Прочь тревоги, прочь суета. Никаких мыслей, никаких страхов. Безоблачный ум, словно сиреневое небо над Элестреном. Ясность. Свет… Вдох-выдох.
«Мне так много вам нужно сказать, Хранитель, – воскликнула она про себя с горькой досадой, – я так ошибалась…»
Внутренний вопль гулко разнёсся в затихшем разуме, будто под сводами грота.
«Знаю. Мы все ошибались».
Тёплый голос, полный умиротворения, прозвучал в её голове, но Эмбер не подала виду, продолжив отгонять лишние мысли с новым упорством.
«Мы ошиблись, положившись на себя и забыв о премудрости Света, которому ведомы все пути. В своём заблуждении мы полагали, что спаслись от бед – и то, что грозит нам теперь, да будет нам всем уроком», – мысленно молвил Бево Беато.
«То есть… Буря разразится снова?»
И всё, что она сделала, было напрасно? Все эти годы были пустой тратой времени?!
Бево Беато опустил руку ей на плечо.
– Путь к Свету лежит во тьме, и на пути к миру – легионы врагов. Но, встав на него, иди до конца. Иди по узкой тропе над пропастью и твёрдо знай, что, если сорвёшься и в бессильном отчаянии, падая в бездну, с надеждой протянешь руки, Свет не оставит тебя. Никогда.
«…пока ты не отвернёшься от него», – про себя добавила Эмбер.
– Дормейд Клет, – Бево Беато повернулся к стражу, и тот вытянулся струной. – Ты давно рвался прочь из Чертога, не так ли? Легенды о древних беместах с детства тебя восхищали, и ты всей душою некогда жаждал если не стать беместой, то хотя бы вживе увидеть одну из них. Что ж, юноша, «мечтай осторожно, ибо мечты исполняются». Так говорил наставник Сорли, верно? Твоё сердце не знает покоя с той поры, как он исчез. Так обрети же утраченное: найди его, сделай то, что не удалось другим миротворцам – и прими всё, что выпадет на твою долю, безропотно и смиренно.
Страж растерянно поморгал.
– Ладью ты найдёшь готовой, а спутница укажет направление. Теперь поспешите – и будьте безжалостны. К вражеским наваждениям и соблазнам – но не к врагам.
Раздвижные двери за спиной распахнулись, и Эмбер со стражем, поклонившись, направились в коридор.
«А что… что мне делать?» – обернувшись, спросила странница взглядом, но увидела только тающий свет, струящийся сквозь закрывающиеся витражные створки окна.
«Выучи урок».
6