Эмигрань такая
Шрифт:
2 August 2014 19:44
Когда я была школьницей, мама говорила: «Доча, ради бога, только не задумывайся». Сегодня я, похоже, выросла – не задумываюсь, а только наблюдаю.
Мари. Взгляд из настоящего
Наступали дни, когда мне было страшно больно писать свою жизнь. Тогда я убегала к себе на кровать, сидела под одеялом и тупо смотрела в потолок, пока напоминание, что я себе обещала честно писать все, что я чувствую, чтобы вылезти из этой ситуации, не брало верх над моей боязливостью.
4 August 2014 15:04
Я –
Он – мне: «Ты работаешь 24 часа в сутки. Ты мыслишь».
Я – ему: «Но ведь я не приношу домой деньги».
Он – мне: «Их приношу я».
Я – ему: «Но ведь их даже не хватает на оплату долгов и поменять это корыто на карету».
Он – мне: «Когда ты мыслишь – ты двигаешься. Когда ты двигаешься – ты идешь. Когда ты дойдешь – все оплатится по счетам».
Мари. Взгляд из настоящего
«Идите работайте, что вы сидите», – советовала умная, давшая себе побеждающий ник Pobeda с какими-то там цифрами девушка под моими постами в Инстаграме. Ее слова звучали настойчиво и требовательно. Она, судя по ее опыту и знанию моей жизни, знала, что мне надо. А я вежливо отвечала и наивно оправдывалась за свое злополучно сложившееся существование и объясняла, почему я не иду работать. «Кто эта дрянь, которая решила мне давать советы, что мне делать и куда мне свои мозги пристроить», – гневалась я, но такт и этика психотерапевта не позволяли послать ее на х…. «Да и вообще, был ли это провинившийся такт, а может, этот страх кого-нибудь заслуженно обидеть не случаен?» – думала я, перечитывая огорчившие меня комментарии. Странно, что ее это разозлило. Да и потом, не понимаю, какое ей дело до того, что я тут о себе пишу? Может, у нее есть кто-то, кому она хотела бы высказать то же самое, да не получается, потому что «нельзя», «плохо обо мне подумают». Вот и получается, что высказывается здесь.
Я поправила болтающуюся на плече лямку черного прозрачного гипюрового бюстгальтера под футболкой, одетого не по-модному с семейными мужскими трусами в клеточку, и задумчиво уткнулась в буквы на мониторе. Буквы смотрели на меня возмущенным взглядом. Вакуум чужой агрессии захлебывался во мне, но я ее по привычке проглотила и разрешила ей продолжить надменное и знающее «что мне делать» инстаграм-марание.
Мама, насколько я помню, всегда во всем и всем уступала. Она не конфликтовала. «Только, ради бога, не ввязывайся», – таков был девиз ее жизни. Трусливо волоча это скромное изречение изо дня в день, она терпела и молчала.
Когда я родилась, мама передала нравоучительную апофегму мне по наследству, не спрашивая: «Тебе это надо, доча?» И я, не зная, надо мне или нет, взяла и закрепила ее за своим характером. Иногда, вопреки маминым убеждениям, я ввязывалась или же, если быть точнее, враждебно высказывала недовольство, и то только тогда, когда надо было показать свое высокомерие.
Напыщенность перешла ко мне по генетической линии от папки. Зарплата у него была маленькая, а ему хотелось быть большим и важным. Он легко опустошал свои карманы, покупая «выпивку» для любителей выпить за чужой счет, и оставшиеся 28 дней до следующей получки ходил на работу и приходил с нее с пустыми карманами. И я не перечила советчикам по жизни, не противоборствовала недовольным, но иногда надменно злилась вслух, если представлялся такой случай (противоположная сторона была не защищена, страдала заниженной самооценкой и не возмущалась, когда возмущалась я). Я стала заниматься психотерапией, и навыки «возмущаться» исчезли, оставив мне покорность и терпение. Я приходила в негодование молча, про себя, разрешая и уступая всем, кто хочет воспользоваться правом «барского» высокомерия.
Женщина с ником Pobeda отписалась и поменяла свой ник. Возможно, ее разозлила моя жизнь,
Но чувство вины за «тунеядство» меня не покидало.
Уже два года мама жила без моей финансовой поддержки. Скромно одевалась и скромно питалась. А мне хотелось видеть ее «королевой», без забот и тревог. Я ее вспоминала очень часто. Ее заляпанный маслами малярный костюм, ее нервно дрожащий голос, когда звонили в дверь и требовали возвращения папиного долга, и ее ласковые руки, массирующие мои уставшие от ежедневных каблуков ноги. Мамуля нежно перебирала мои пальчики и по-доброму, сердечно приговаривала понятные только ей слова. Они звучали мягко, и даже непонятная мне речь звучала успокаивающе и беззаботно. Я не скучала по ее голосу. Он звучал каждый день в моем мобильном телефоне. Я скучала по ее припухшим пальцам и мягкому «пузу», в которое можно было уткнуться и разреветься от отчаяния. В телефон я не плакала, по нему слезы были непонятны и страшны. Она их боялась. Беспомощность захлестывала ее, и тогда мы менялись ролями. Я выступала в роли успокаивающей, а она в роли нервно-заботливой. Вот так страшен был телефон. В нем были слышны звуки, но нельзя было прикоснуться и упереться в плечо.
Давящее осязание вины и бессилия захлестывали меня, накрывая с головой. Дышать становилось труднее, и жалкое «прости», которое я смогла произнести только про себя, давило на грудь. Но вымолвить я могла его только так, чтобы оно никому не было слышно.
5 August 2014 08:27
Ничего не понимаю, ну зачем женщинам постить свои луки с этикетками бесплатно? Зачем моделей по ветру пускать? На мне платье свадебное, с разрезами на груди.
#ктотолькододумался, разглядела только через пять лет, и кольцо обручальное, золотое, 750-й пробы. #вотипознакомились
5 August 2014 10:29
Сижу и думаю: «Почему я совершенно не умею сидеть?» Спина круглая, мышцы расслаблены, центр не отловлен. Мой муж мне: «Тебе надо писать, закончи». Я ему: «Я не могу никак фокус уловить».
#яневобьективе #гдемойфокусходит
5 August 2014 19:22
А это мой муж. Мы с ним, запряженные, идем все той же дорогой. Если я дома обретаюсь, то ему повезло больше. Он ходит на работу. Сегодня он пришел заезженный, уставший, раздраженный. Весь день медитировал, а то ругали бы его за несдержанность.
Он будет мало появляться в объективе. Ему некогда, надо оплачивать счета, а то телевизор не сможем смотреть.
6 August 2014 10:18
Утро началось с похода в прошлое.
Стрелять, если на это посмотреть как на спорт, я не умела с детства. В доме у нас был спортивный турник, на котором крутился папка и заставлял крутиться нас с сестрой. Маму он не заставлял, она бы с него (турника) не слезла, да и не подходила по весовой категории. Наверное, поэтому меня до сих пор от раскручивания тошнит.
Еще были уроки по снятию противогаза в школе. Надевать его было всегда легче, а вот снимать – надо научиться. Некоторые школьники в панике пытались его с себя содрать. А всего-то надо было мягко приподнять подбородок. Надевать и снимать противогазы нас учили в подвале, на случай сирены, которую тогда все по-страшному боялись. И там же, в подвале, нас учили стрелять из винтовки. Но количество повторений было мало, и поэтому практики у меня тоже было недостаточно. А жаль…
Наводишь, целишься. Стреляешь. Обязательное условие для стреляющих, чтобы, тот, кто потом стрелять будет, промазал. Необходимо защититься.