Эмоции в розницу
Шрифт:
Самых отстающих детей, не справившихся с начальной программой обучения в интернате, родители чаще всего отказываются забирать под свою опеку. Низкие аттестационные баллы ребёнка по окончанию интерната дают им официальное право не забирать его в семью, и дальше этот гражданин вместо обучения в колледже остаётся до 14 лет в интернате, а затем направляется на самые низкооплачиваемые работы. Именно такие люди и живут во внешних, наиболее удалённых от центра города кольцах. И всё же, у них, в отличие от эмпатов, есть гражданские права. Им разрешено пользоваться общественным транспортом. И в городской клинике им не откажут в приёме. Конечно, если у них есть чем заплатить за медобслуживание.
Потом
Никаких крепких семейных связей и родственных чувств в обществе алекситимиков нет и быть не может. Я всегда воспринимала родителей как людей, мешающих моему уединению, постоянно выдвигающих какие-то условия или требования и присваивающих весь мой доход. В интернате я усердно училась, чтобы попасть в колледж, а в колледже старалась преуспеть ради того, чтобы стать как можно более востребованным специалистом и обрести финансовую независимость. Единственным моим желанием сразу после знакомства с семьёй и переезда в родительский дом было поскорее покинуть этот самый дом навсегда.
Уверена, что не одна я радовалась наступлению знаменательной даты и отселению в отдельные апартаменты. Родителей моё присутствие в их доме тоже напрягало. И хотя никто не говорил об этом прямо, я видела по их поведению: им дискомфортно и чересчур хлопотно. Хорошо ещё, что им не пришлось возиться со мной в младенчестве.
Кстати говоря, до потребности в централизованных интернатах общество алекситимиков додумалось не сразу. Долгое время оставалось загадкой, почему в среде алекситимиков процент смертности младенцев первых месяцев жизни значительно выше, чем у эмпатов. При этом изначально эти дети рождались здоровыми, да и проблем с условиями проживания и питания у них не было. Всё наоборот: самая лучшая мебель, усиленная гигиена, развивающие консоли и современные системы кондиционирования и очистки воздуха в детской… И всё-таки, умирал чуть ли не каждый третий младенец.
После ряда исследований причину нашли: оказывается, ал'eксы гораздо спокойнее эмпатов реагируют на плач детей и берут их на руки значительно реже, чем им требуется для полноценного развития. И ни кресла-качалки, ни электронные массажные модули не решают эту проблему. Человеческому ребёнку в период раннего младенчества жизненно необходим постоянный телесный контакт, кожа к коже. И видеть настоящие человеческие лица не реже двадцати минут в день. Мыслимо ли это – по нескольку часов день держать ребёнка на руках и по два десятка раз заходить к нему в комнату? Любой нормальный ал'eкс согласится, что это невозможно вынести. Но без этого младенец не будет набирать в весе и развиваться интеллектуально.
В интернатах проблема решается просто: специально приставленные женщины – их называют няньками – обеспечивают младенцам регулярный физический контакт. Следуя специальному графику, они выполняют перечень определённых действий. Берут детей на руки, переворачивают их с бока на бок, проводят массажные и гимнастические процедуры, несколько раз в день качают на руках. Няньки работают посменно, и за неделю их может смениться пять-шесть штук.
Дети постарше передаются на попечение воспитателям. На моей памяти те тоже сменялись два-три раза в сутки и даже не пытались запомнить наших имён. Помню, что воспитателей я тоже воспринимала примерно как голограммы, которые окружали нас всюду. Я даже не задумывалась над тем, что воспитатели – такие же живые люди как я. До определённого возраста мне это просто не приходило в голову.
Мысли о голограммах снова напомнили
Ответ был на поверхности.
Потому что все они оперировали одними и теми же понятиями: успех, профессионализм, стабильность. И тем самым напоминали о вопросе Грега, который за несколько часов до этого поставил меня в тупик: «… кому ты должна свою успешность и профессионализм?.. Главное – найди ответ для самой себя».
Глава 5
Я обнаруживаю себя сидящей в маленькой комнате с серыми стенами, высоким потолком и маленьким окошком. Оно где-то совсем высоко, так что и не дотянуться. Из окошка падает свет, который освещает лишь небольшую полоску комнаты у самой двери и кусок стены слева от неё. Посмотреть бы, что там – за этим окном, и какая погода на улице. Но в комнате нет ни единого предмета мебели, поэтому я попросту не могу этого сделать. Едкий запах мочи мешает нормально дышать. Я подхожу к двери и пытаюсь толкнуть её, чтобы та открылась, но тщетно.
Вдруг появляется мысль, что я останусь здесь навсегда. Чувствую, будто чья-то невидимая рука перехватывает меня поперёк живота и в нижней его части. Резко перехватывает дыхание, а потом я начинаю кричать. Громко, надрывно, почти истошно. Почему? Какая неведомая сила заставляет меня это делать? Я не знаю. Но не могу не кричать, ведь пока мой рот открыт, а из горла вырывается пронзительно громкий звук, невидимая рука и её давление почти не ощущаются и становится чуточку легче. Но стоит прекратить и остановиться для передышки, как спазм возобновляется. Моим щекам горячо, я чувствую, что они совсем мокрые от слёз. Если бы эта дверь, подсвеченная слабым светом из окошка, сейчас открылась, я бы вмиг перестала плакать и кричать – ведь мой живот уже ничего не сжимало бы.
Но никто не приходит, чтобы забрать меня из этой комнаты или спросить, отчего я плачу. Никто не открывает дверь. Очень-очень долго. Так долго, что я совершенно теряю голос и силы от собственного крика, который изматывает меня саму.
***
Я проснулась с тяжёлой головой и абсолютно дезориентированная. Сколько я проспала? Какой сейчас день недели? Над чем я работала, когда уснула?
По мере того, как сознание прояснялось, я вспомнила, что предыдущей ночью ни над одним проектом так и не успела поработать: уснула, не раздеваясь, увлечённая обдумыванием последней встречи с Грегом. Наверное, от того и сны были такие тяжёлые, муторные.
До сих пор аппарат, который использовал Грег, не обнаруживал никаких негативных воздействий на мой организм, если не считать лёгкого покраснения на коже в тех местах, где крепились электроды. Впрочем, и это покраснение исчезало в течении получаса после окончания сеанса. Теперь же начали обнаруживаться другие, более глубинные последствия всех этих экспериментов.
Я и раньше читала на форумах даркнета отзывы некоторых алексов о том, что сеансы могут вызывать различные побочные эффекты. Расстройство сна – один из них. Большинство не выдерживает этого периода и на этом разрывают контракты с продавцами эмоций. При этом сами продавцы обычно утверждают, что для преодоления этого негативного барьера как раз необходимо продолжать сеансы. Тогда впоследствии будет легче. Мол, это индивидуальная реакция мозга на поступление и обработку непривычной ему информации. Чаще всего самым заядлым покупателям начинают сниться события из раннего детства, какие-то обрывочные воспоминания… Но у большинства это происходит примерно после десятого сеанса. Меня же накрыло после третьего.