Эмоции в розницу

Волшебная Юлия

– И ты не спросишь, о каком вопросе речь? – поинтересовалась я после минутной паузы.

Наконец, Грег поднял на меня глаза:

– Я хорошо помню всё, о чём мы разговаривали и все «задачки», которые тебе задавал. Поэтому догадываюсь. Что ж, делись своими выводами.

Растерявшись, я не знала, с чего начать.

– Я столкнулась с тем, что не могу разобраться в некоторых моментах, которые кажутся мне ключевыми.

Грег развёл руками:

– Попробуй их озвучить.

Я набрала побольше воздуха.

– Хорошо.

Так вот… Я размышляла о том, кому я должна свою успешность и профессионализм, – начала я. – И понимаю, каким ДОЛЖЕН быть ответ. И мне действительно хотелось бы сказать, что всё это я должна в первую очередь самой себе. Но в голове сразу звучит твой голос, который спрашивает: «А зачем он тебе нужен, если ты даже не в состоянии порадоваться его достижению?» И вот тут я оказываюсь в состоянии когнитивного диссонанса…

– И почему ты думаешь, что я способен помочь тебе преодолеть это состояние?

– Раз ты задал мне эту задачу, значит, знаешь нечто-то такое, чего пока что не знаю я.

– А ты уверена, что хочешь узнать? Неужели не опасаешься, что в результате всего этого твоя картина мира рухнет, как взорванный Центрополис? Не факт, что ты с этим справишься, – в его глазах был вызов.

Я медлила. Но в словах и в поведении Грега было нечто, дававшее мне понять: либо я с доверием приму всё, что он может мне дать, либо эта встреча станет последней.

– Опасаюсь, – наконец выдохнула я. – Но, кажется, мой мир уже и так не станет прежним.

– Ещё не поздно остановиться, Мира, – Грег приблизился почти вплотную, дерзко нарушая мои личные пространственные границы. Его лицо было очень серьёзным, почти суровым в этот момент. – Ты сейчас на том этапе, когда тело, сознание и личность испытывают лишь первый лёгкий стресс от проживания необычных ощущений. Но если прекратить всё это сегодня же, то уже через месяц напоминанием о сеансах для тебя станет лишь этот портрет, – он кивнул на картину, которую я всё ещё крепко прижимала к себе.

Я понимала, что означают его слова. Или я даю своё безоговорочное согласие полностью довериться Грегу на пути к глубинному погружению в мир эмоций, или уже сегодня мы попрощаемся навсегда. Очевидно, что недостатка в клиентах у Грега нет, и время, которое сейчас оплачивала я, пустовать не будет. Конечно, я могу найти другого продавца, но тогда сценарий повторится. Ведь признаться ему, что у меня уже был опыт покупки эмоций и перескочить начальный этап я не смогу – со мной откажутся работать. От Грега я узнала, что продавцы очень строго соблюдают свой «профессиональный» свод правил взаимодействия с ал'eксами.

Я колебалась, пытаясь взвесить все «за» и «против». Если приму решение продолжать, то ответственность за непредвиденные последствия для моего разума целиком остаётся на мне. Прыжок в неизвестность без страховки и гарантий. А если выберу отступить, то так и не выясню принцип работы загадочной

программы.

Да и чтоб мне забыть все языки программирования, если я не признаюсь самой себе: теперь мне важно разобраться не только в программе.

– Я не хочу останавливаться, – наконец, произнесла я, с твёрдой уверенностью глядя Грегу в глаза.

А он смотрел на меня так пристально, словно пытался взглядом просканировать мои истинные намерения. На какую-то секунду мне показалось, что Грег всё равно откажется продолжать сеансы и выставит меня за дверь. Однако он, наоборот, слегка кивнул головой, признавая, что наши договорённости в силе, и вернулся к столу с оборудованием. В этот момент я ощутила настоящую радость – лёгкое, почти невесомое, но очень тёплое чувство, от которого почему-то захотелось обнять своего продавца эмоций. Но вместо этого я притянула к себе Рика и зарылась лицом в его длинную, чуть жестковатую шерсть. Пес в ответ довольно заурчал и попробовал лизнуть моё лицо.

– Вообще-то ты повела себя крайне нелогично, решившись на продолжение сеансов, – задумчиво проговорил Грег.

– В чём же, по-твоему, нелогичность?

Грег отодвинул от себя «энцефалограф», а затем какое-то время молча смотрел на меня, словно решаясь. Наконец, после короткого вздоха он ответил:

– Люди, которые испытывают дискомфорт, столкнувшись с конфликтом идей и жизненных установок, обычно всеми силами стараются снизить степень такого конфликта. Проще говоря, ты сама должна была избегать дальнейших встреч со мной ради собственного спокойствия. Человеку жизненно необходимо поддерживать согласованность своих знаний о мире, поэтому люди готовы оправдывать свои заблуждения. Все мы – и эмпаты, и ал'eксы – идём на разные ухищрения, чтобы обмануть собственный ум. Но ты действуешь вопреки этому.

– Ты прав. Это делает меня в некотором смысле уязвимой, но я стремлюсь всегда оставаться честной сама с собой. Именно это толкает меня идти до конца сейчас.

– Вынужден признать, такая позиция достойна восхищения. Потому как она требует недюжинной смелости.

– Неужели эмоции действительно так страшны? – я пожала плечами.

– Нет. Страшно другое. Терять почву под ногами и наблюдать, как всё, во что ты верил, обращается в дым. Как белое становится чёрным, а ты перестаёшь верить сам себе.

Как странно: Грег опять с ювелирной точностью смог обозначить ощущения, которые одолевали меня во время размышления над снами и воспоминаниями о детстве. А ещё над рекламными слоганами, сопровождавшими жителя ОЕГ на каждом шагу.

– Когнитивный диссонанс у тебя возникает именно из-за того, что ты должна, а не хочешь, – помедлив, продолжил Грег. – У большинства алекситимиков нет собственных желаний, есть лишь обязанности.

– Почему ты думаешь, что мы сами не хотим того, что делаем и к чему стремимся?