Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика
Шрифт:
положения кантовской философии составляют лишь излишние украшения,
что излагалось бы то же самое эмпирическое содержание, если бы
первые несколько страниц были опущены *).
*) Даже «Handbuch der Metrik» Германна начинается параграфами
кантовской философии. В § 8 даже выводится, что закон ритма необходимо должен
быть: 1) объективным, 2) формальным, 3) определенным а priori законом. Инте-
112
Если сравнить ближе кантовскую философию с
метафизицирующим
держится чувственного восприятия, но он вместе с тем допускает
духовную действительность, сверхчувственный мир, каково бы ни было
его содержание, каков бы ни был его источник, — мысль, фантазия или
что–нибудь другое. Со стороны своей формы факты этого
сверхчувственного мира, как и другие факты эмпирического знания, находят свое
удостоверение в авторитете внешнего восприятия, в духовном
авторитете. Но эмпиризм, рефлектирующий и делающий своим
принципом последовательность, борется с таким дуализмом последнего,
высшего содержания и отрицает самостоятельность мыслящего
начала и развивающегося в нем духовного мира. Материализм,
натурализм представляет собою последовательную систему эмпиризма. —
Кантовская философия противопоставляет этому эмпиризму
принцип мышления и свободы и примыкает к первому роду эмпиризма,
нисколько не выходя за пределы его общего принципа. Одной стороной
ее дуализма остается мир восприятия и рефлектирующего о нем
рассудка. Этот мир, правда, выдается за мир явлений. Это, однако, только
название, формальное определение, ибо источник, содержание и
способ рассмотрения остаются совершенно одинаковыми с эмпиризмом
Другую сторону дуализма, напротив, представляет собою
самостоятельность постигающего себя мышления, начало свободы, которое
обще кантовской философии с прежней обычной метафизикой, но
которую она лишает всякого содержания и не может вновь ей дать его.
Это мышление, называемое здесь разумом, лишенное всякого
определения-, ставится выше всякого авторитета. Главное действие,
оказанное кантовской философией, состояло в том, что она пробудила
сознание абсолютно внутреннего характера разума, который,
благодаря своей абстрактности, хотя и ни во что не может развиться из себя
и не может породить никаких определений, никакого познания или
нравственных законов, все же решительно отказывается допускать и
признавать в себе что–либо, носящее характер внешнего. Начало
независимости разума, его абсолютной самостоятельности внутри себя
должно отныне рассматриваться как всеобщий принцип
так же как одно из основных убеждений нашего времени.
ресно сравнить с этими требованиями и следующими далее принципами
причинности и взаимодействия трактовку самих стихотворных размеров. На нее эти
формальные принципы не оказывают ни малейшего влияния.
ВТОРОЕ ОТНОШЕНИЕ МЫСЛИ К ОБЪЕКТИВНОСТИ
113
Прибавление 1–е, Критической философии принадлежит та
великая отрицательная заслуга, что она признала, что определения
рассудка принадлежат области конечного и что движущееся в их пределах
познание не достигает истины. Но односторонность этой философии
составляет то, что она видит конечность этих определений рассудка
в том, что они принадлежат лишь нашему субъективному мышлению,
для которого вещь в себе должна оставаться чем–то абсолютно
потусторонним. На самом же деле конечность определений рассудка
заключается не в их субъективности, а они сами по себе конечны. По
Канту, напротив, то, что мы мыслим, ложно потому, что мы это
мыслим. — Другой недостаток кантовской философии нужно видеть в том,
что она представляет собою лишь историческое описание мышления и
голое перечисление моментов сознания. Это перечисление хотя в
главном и целом правильно, но в нем нет и речи о необходимости этих
эмпирически найденных моментов. В качестве результата
размышлений о различных ступенях сознания кантовская философия
выставляет положение, что содержание того, о чем мы знаем, есть лишь
явление. О этим результатом следует согласиться постольку,
поскольку конечное мышление, несомненно, имеет дело лишь с явлениями.
Но этой ступенью познания оно еще не кончается, и существует еще
более возвышенная область, которая, однако, остается для кантовской
философии недоступной, потусторонней.
Прибавление 2–е. В кантовской философии устанавливается лишь
формально принцип, что мышление определяет себя из самого себя,
а каким образом и как далеко происходит это самоопределение
мышления, — Кант еще не показал. Фихте же, напротив, осознал этот
недостаток кантовской философии и, выставив требование дедукции
категорий, сделав вместе с тем попытку действительно дать таковую.
Фихтевская философия делает «я» исходным пунктом философского
развития, и категории должны получаться в результате его
деятельности. Но «я» не выступает здесь как свободная, спонтанная
деятельность, так как оно рассматривается как побуждаемое к деятельности