Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика
Шрифт:
этой почве конечного, невозможно, разумеется, находить бесконечное.
Как правильно заметил Лаланд, он исследовал все небо, но не
нашел там бога (сравн. примеч. к § 60). В качестве конечного результата
8*
116
на этой почве получилось всеобщее, как неопределенный аггрегат
внешнего и конечного, материя, и Якоби справедливо не видел другого
выхода на пути одного только движения вперед в опосредствованиях.
§ 63.
Этим
составляет истинное определение человека и ведет к знанию о боге.
Но так как опосредствованное знание должно ограничиваться лишь
познанием конечного содержания, то разум есть непосредственное
знание, вера.
Примечание. Знание, вера, мышление, созерцание—вот категории,
встречающиеся у представителей этих точек зрения. Так как эти
категории предполагаются известными, то их слишком часто
произвольно употребляют согласно одним лишь психологическим
представлениям и различениям; их же природа и понятие, то, что
единственно важно, не исследуется. Так, например, мы часто находим,
что знание противопоставляется вере, между тем как
одновременно с этим вера определяется как непосредственное знание и,
значит, тут же признается некоторого рода знанием. Да, и помимо
этого мы находим, как эмпирический факт, что то, чему мы верим,
имеется в нашем сознании, что, следовательно, мы, по крайней мере,
знаем об этом; мы находим так же, как эмпирический факт, что то,
чему мы верим, находится в сознании как нечто достоверное, что
мы, таким образом, знаем это. Непосредственному знанию и вере, в
особенности созерцанию, Якоби далее противопоставляет, главным
образом, мышление. Если он определяет созерцание как
интеллектуальное созерцание, то это может означать лишь мыслящее созерцание,
если мы в данном случае, когда предметом созерцания является бог, не
будем понимать под «интеллектуальным» также и представления и
образы фантазии. Мы встречаем в словоупотреблении этого философского
учения применение слова «вера» также и по отношению к повседневным
предметам чувственно данного. Мы верим, — говорит Якоби, — что мы
обладаем телом, мы верим в существование чувственных вещей. Но если
речь идет о вере в истинное и вечное, о том, что бог открывается, дан нам
в непосредственном знании, созерцании,то ведь это вовсе не чувственные
вещи, а всеобщее внутри себя содержание, предметы дашь для мыслящего
духа. И точно так же, если сознанию предстоит единичность как «я»,
личность,
ТРЕТЬЕ ОТНОШЕНИЕ МЫСЛИ К ОБЪЕКТИВНОСТИ 117
некую особенную личность, и тем паче если имеется в виду личность бога,
речь может итти лишь о чистой, т. е. внутри себя всеобщей личности,
а таковая есть мысль и принадлежит лишь к области мышления. Чистое
созерцание, далее, есть совершенно то же самое, что и чистое
мышление. Созерцание, вера обозначает раньше всего те определенные
представления, которые мы связываем с этими словами в обычном сознании.
При таком словоупотреблении созерцание, вера, разумеется, отличны
от мышления, и это различие в общих чертах понятно. Но здесь ведь
мы должны брать веру и созерцание в высшем смысле, как веру в бога,
как интеллектуальное созерцание бога, т. е. мы должны как раз
отвлечься от того, что составляет отличие созерцания, веры от
мышления. Невозможно объяснить ни того, каким образом вера и созерцание
переместились в эту высшую область, ни того, чем они отличаются от
мышления. Применяющие такие, ставшие бессодержательными,
различия полагают, что они высказывают и утверждают нечто очень важное,
а на самом деле они возражают против определений, которые
тожественны с определениями, отстаиваемыми ими. Выражение вера имеет,
однако, для употребляющих его ту особенную выгоду, что оно
напоминает о христианско–религиозной вере и создает иллюзию, что это
выражение включает последнюю в себя или даже тожественно с нею,
так что подобное верующее философствование выглядит благочестивым,
христиански–благочестивым, и на основании этого благочестия оно
тем более позволяет себе претенциозно и авторитетно высказывать
свои произвольные уверения. Не надо, однако, давать себя
обманывать этой видимостью, здесь только слова тожественны, а по существу
различие очень велико. Христианская вера включает в себя авторитет
церкви, вера же этой философствующей точки зрения есть авторитет
лишь собственного субъективого откровения. Христианская вера,
далее, представляет собой объективное, богатое содержание, систему
догматов и познания; содержание же этой веры так неопределенно
в себе, что оно, правда, допускает также и содержание христианской
веры, но в такой же мере допускает также веру, что далай–лама, бык,
обезьяна и т. д. являются богом, само же по себе оно довольствуется