Энциклопедия творчества Владимира Высоцкого: гражданский аспект

Корман Яков Ильич

— на столь тебя, под нож, — / Допелся, черт возьми!». К тому же если шулера шустры, то о вороне, севшем на плечо к главврачу, сказано: «Проворен он и прыток», — и «все юркую чертовку ждут / С волосяным кнутом» [1976] ^{[1977] [1978]} .

А образу ворона сродни образ беды из посвящения Юрию Любимову «Ах, как тебе родиться пофартило…» (1977), которое обнаруживает и другие сходства с «Историей болезни»: «Я б мог, когда б не зоркий глаз. / Всю землю окровавить» (АР-1154), «Проворен он и прыток» (АР-11-38) = «Лиха беда, проворна и глазаста» (АР-722); «Влетело что-то, кто-то сел / Кому-то на плечо» /5; 395/ = «Устанет ли кружить над головой?»; «Я терт и бит, и нравом крут» =

«А нынче в драках выдублена шкура»; «Но всё же был я начеку»321 = «Конечно, быть, но только начеку»; «Ведь вся история страны — / История болезни» = «Ах, как тебе родиться пофартило / Почти одновременно со страной! / Ты прожил с нею всё, что с нею было. / Скажи еще спасибо, что живой!».

1976

РГАЛИ. Ф. 3004. On. 1. Ед. хр. 33. Л. 13.

1977

РГАЛИ. Ф. 3004. On. 1. Ед. хр. 33. Л. 9.

1978

РГАЛИ. Ф. 3004. On. 1. Ед. хр. 33. Л. 13.

Но еще больше параллелей наблюдается у медицинской трилогии с другим посвящением — Театру на Таганке («Пятнадцать лет — не дата, так…», 1979).

Лирический герой говорит: «.Ломают так и эдак нас» (АР-11-39). И то же самое скажет коллектив театра: «15 лет ломали — не сломали» (АР-9-50). Этот же мотив присутствует в посвящении «Олегу Ефремову» (1977): «Ломали, как когда-то Галилея». А оборот «так и эдак» примет во второй песне следующий вид: «Полтинник — да, и четвертак, / А то — ни так, ни эдак».

Нельзя обойти вниманием и другие общие мотивы: «Вот в пальцах цепких и худых / Смешно задергался кадык», «И вдруг — на стол тебя, под нож» = «С ножом пристали к горлу — как не дать!»; «Мол, я недавно из тюрьмы» (АР-11-40) = «15 лет я просидел на нарах» (АР-9-44); «И кто-то крикнул: “Nevermore!”» /5; 395/ = «Но кто-то вытряс пулю из обоймы / И из колоды вынул Даму Пик» (АР-9-40); «Я б мог, когда б не глаз да глаз, / Всю Землю окровавить» /5; 85/ = «Поговорим, споем про цифры рядом, / Которые давно кровоточат» (АР-9-46); «Молчал, терпел, крепился» /5; 380/ = «Терпите, братцы, будет 18» (АР-9-50); «А я прикидывал хитро…» /5; 376/ = «Уж если ухитрился уцелеть я…» (АР-9-50); «Я возражаю: “Нет, шалишь, / Ведь я пока на воле?”» /5; 381/ = «Чего хотим, то говорим, — / Свобода, брат, свобода!» /5; 296/; «Всем, с кем я пил и пел, / Я им остался братом»322 = «я вам спою сегодня о пожарах» (АР-9-44).

А методы расправы врачей с лирическим героем во многом повторяют действия сотрудников ОРУДа (ГАИ) в «Песне автомобилиста» (1972).

В обоих случаях герой говорит о своей твердости: «Я крепок был, как кедровый орешек» (АР-9-9) = «Род мой крепкий — весь в меня» (АР-11-48), — и не собирается отступать: «И не сдавался, и в боях мужал» = «Я не смирюсь и не утрусь» [1979] , - несмотря на то, что в ранней песне враги угрожали его связать, а в поздней эта угроза становится реальностью: «Морским узлом завязана антенна — / То был намек: с тобою будет так!» = «Подручный — бывший психопат — / Вязал мои запястья <…> Он намекает — прямо в морг / Выходит зал для пыток» /5; 394 — 395/.

1979

Москва, у Г. Вайнера, 21.10.1978.

В «Песне автомобилиста» враги героя «прокравшись огородами, полями, / Вонзали шило в шины, как кинжал», и в песне «Ошибка вышла» они вели себя точно так же: «Ко мне подкрались со спины / И сделали укол» /5; 393/ (а черновой вариант, в котором описываются действия главврача: «Перо в прибор вонзил, как кол» [1980] ^[1981] , — еще больше напоминает «Песню автомобилиста»: «Вонзали шило в шины, как кинжал).

1980

РГАЛИ. Ф. 3004. Оп. 1. Ед. хр. 33. Л. 9.

1981

РГАЛИ. Ф. 3004. Он. 1. Ед. хр. 33. Л. 22об.

А поскольку в первом случае герой говорит: «Презренье вызывала и проклятья / Сначала моя быстрая езда» (АР-9-8), — во втором главврач ему посоветует: «Смени, больной, свой быстрый бег / На здравый смысл больничный!» /5; 375/.

И в итоге герой понимает, что ему не справиться со столь могущественным противником: «Я понял — мне не одолеть колосса» (АР-9-11) = «Я против химии не смог: / Нарколог — маг и голем, / И газ в мою гортань потек / Сверх-супер-алкого-лем»3²⁵. А этот противник занимается кровопийством: «Да здравствуют, кто кровь мою алкал!» (АР-9-11) = «Мне кровь отсасывать не сметь / Сквозь трубочку, гадюки! <…> Я вроде их благодарю <.. > “Я

здесь на всё готов!”» /5; 402 — 403/.

***

В начале 1975 году Высоцкий создает цикл песен для фильма «Стрелы Робин Гуда», среди которых особенно выделяется «Баллада о ненависти», имеющая многочисленные сходства с «Историей болезни»: «Но нельзя <же> терпеть, только искры из глаз» (АР-2-203) = «И слезы с искрами из глаз» (АР-11-39), «Молчал, терпел, крепился» /5; 380/; «Ненависть потом сквозь кожу сочится, / Головы жаром палит» (АР-2-203) = «Жар от меня струился, как / От доменной печи. / Я злую ловкость ощутил — / Пошел, как на таран» /5; 85/, «Сквозь пот я в протокол кошу / На писанину ту» /5; 388/ («ненависть» = «злую»; «потом» = «пот»; «жаром» = «жар»); «Косые, недобрые взгляды / Ловя на себе в деревнях, / Повсюду сновали отряды / На сытых тяжелых конях» /5; 316/ = «Сквозь пот я в протокол кошу / На писанину ту» /5; 388/; «Торопись! Тощий гриф над страною кружит» = «Раздался звон, и ворон сел / На белое плечо»; «Погляди, что за рыжие пятна в реке» = «Все рыжую чертовку ждут / С волосяным кнутом»; «Зло решило порядок в стране навести» = «Но скалюсь я во весь свой рот: / “Что? Новые порядки!”» /5; 377/. Кстати, главврач тоже ассоциируется со Злом, поскольку при своем появлении «озарился изнутри / Здоровым недобром». Кроме того, у него «цепкие и худые» пальцы, а гриф, кружащий над страной, назван тощим (такой же образ власти находим в «Сказке о несчастных лесных жителях», где Кащей «высох и увял», после чего «стал по-своему несчастным старикашкою», а в «Балладе о ненависти» сказано: «Старый гриф над страной твоей низко кружит»; АР-2-203).

Также в рукописи «Баллады о ненависти» упоминаются «отряды на сытых тяжелых конях», которые имели своей целью «страх на непокорных в стране навести» (АР-5-192) (подобные же намерения были у нечисти в черновиках песни «Как да во лесу дремучем…»: «И нагоним страху»; АР-12-96). А лирический герой Высоцкого как раз является одним из таких «непокорных» и поэтому говорит врачам: «Шалишь — не буду я сидеть, / Сложа худые руки» /5; 402/, - несмотря на то, что на него «навели страх»: «Но где-то очень в глубине, / Где страх не отпускал…» /5; 403/, «По телу ужас плелся» /5; 78/.

В конце 1975 года пишется стихотворение «Говорили игроки…», формально посвященное карточной теме (покеру), но по сути разрабатывающее ту же проблематику, что и «История болезни».

Лирический герой одинаково называет своих врагов: «Два партнера — гад и жох» (АР-11-23) = «Мне кровь отсасывать не сметь / Сквозь трубочку, гадюки)» /5; 402/; «Три партнера — гнус, плут, жох» (АР-11-23) = «Но чья-то гнусная спина / Ответила бесстрастно…»(АР-11-40), — поскольку знает, что они легко могут с ним расправиться: «Не упустят ни копья» (АР-11-23) = «Где-где, а тут свое возьмут» /5; 80/; «От других, таких как я, / Перья оставались» /5; 609/ = «Тут не пройдут и пять минут, / Как душу вынут, изомнут» /5; 79/, - поскольку они — мастера своего дела: «В деле доки, знатоки, / Профессионалы» /5; 609/ = «Он дока, но и я не прост» /5; 384/; «Подпевалы из угла / Заявляли нагло, / Что разденут донага / И обреют наголо» [1982] ^[1983] /5; 609/ = «.Лежал я голый, как сокол, — / Раздели донага» /5; 390/.

1982

После этого следовала такая строфа: «.. Что я в покере — не ах, / Что блефую дешево, / Не имея на руках /Ничего хорошего». И эта ситуация уже имела место в песне «Я уехал в Магадан» (1968): «Писали мне: “Все ваши дамы биты)”», — и в стихотворении «Жил-был один чудак…»: «Он в карточной игре / Зря гнался за игрой: / Всегда без козырей / И вечно без одной». А лирический герой в стихотворении «Говорили игроки…» тоже «гнался за игрой»: «Я ответил прямо в лоб — / Господи прости! — / Что игра мне — только чтоб / Душу отвести».

1983

Алешин С. Встречи на грешной земле: Воспоминания. М.: Захаров, 2001. С. 297.

А угроза обрить наголо лирического героя и других людей (то есть снивелировать личность, сравнять ее с остальными), также постоянно исходила от властей. Например, в стихотворении «Вот я вошел и дверь прикрыл…» начальник лагеря говорит герою: «Права со мной качаете, / А вас еще не брили»; в черновиках «Диагноза», где действие происходит в психушке, читаем: «На стене висели в рамах бородатые мужчины / (За небритого семь бритых, говорят, теперь дают), / Все — в очечках, на цепочках, все — светила медицины, / Все выстукивают — я уж думал: до смерти забьют» (АР-11-50); а в песне «Затяжной прыжок» лирический герой констатирует: «И обрывали крик мой, / И выбривали щеки / Тупой холодной бритвой / Восходящие потоки».