Энциклопедия творчества Владимира Высоцкого: гражданский аспект
Шрифт:
В песне Галича присутствует авторский сарказм: «Очень плохо палачам по ночам, / Если снятся палачи палачам», — а в стихотворении Высоцкого этот сарказм проявляется через прямую речь самого палача: «Ах, вы тяжкие дни, / Палачева стерня! / Ну за что же они / Ненавидят меня?».
Совпадает даже лексика палача с лексикой манекенов в стихотворении «Мы — просто куклы, но… смотрите, нас одели»: «Ты уж букой не будь, / Ты же не тугодум!» /5; 475/ = «Ну, решайтесь, тугодумы! / Не одежда — высший класс!» /3; 468/. Да и в «Балладе о манекенах» они ведут себя так же, как палач: «Мол, как живешь, приятель?» (АР-17-36) = «"Как жизнь?" — спросил меня палач. — “Да так себе”. / Спросил бы лучше он, как смерть, — за час до казни» (АР-11-65), «А кстати, друг, — осведомился мой палач, — / Какой оркестр предпочитаете при этом?» (АР-16-192).
В 1972 году, помимо стихотворения «Мы — просто куклы…», был написан и «Затяжной прыжок», где власть, представленная в образе воздушных потоков, наделялась одинаковым с манекенами эпитетом: «Мы, люди, — в их бездушный клан» = «Бездушные и вечные / Воздушные потоки». Здесь они лирическому герою «кровь вгоняли
Еще одна параллель между «Балладой о манекенах» и «Затяжным прыжком»: «Их не волнует ни черта. / И жизнерадостны они» = «Веселые, беспечные / Воздушные потоки».
Вообще же в «Балладе о манекенах» лирический герой завидует благополучию, в котором живут советские чиновники, но иронизирует над своей завистью: «Хочу такого плена — / Свобода мне не впрок! / Я вместо манекена / Хочу пожить денек. / На манекенские паи / Согласен даже на пари! / В приятный круг его семьи / Желаю, черт меня дери!». А в черновиках содержится и прямой намек на чиновников: «Не отдадут они свой чин / И не уступят свой уют» /4; 369/. В таком же значении это слово употреблялось в одной из редакций «Песни Рябого» (1968): «Как вступили в спор чины — / Все дела испорчены» /2; 413/. А еще раньше было написано «.Лукоморье» (1967), где вертопрах описывался точно так же, как манекены: «Ратный подвиг совершил — дом спалил» = «Такие подвиги творят. / Что мы за год не натворим».
Что же касается темы зависти к богатым соседям, то впервые она возникла в «Песне завистника» (1965), а через два года — в «Песенке про йога», которую можно рассматривать как предшественницу «Баллады о манекенах»: «Если б был я индийским йогом, / Я бы сердце свое отключил» (АР-3-94) = «Ах, стать бы манекеном, / Ах, как завидую я им!» /4; 371/; «Всё едят и целый год пьют!» /2; 7/ = «И пьют, и прожигают / Свою ночную жизнь» (АР-6-156); «Он, во-первых, если спит — сыт» /2; 324/ = «Он сыт, обут и невредим!» /4; 371/; «Ну а он себе лежит, спит» /2; 7/ = «А там лежит в кровати, / Смеется супермен» (АР-6-154) [2391] ; «Он не обидчив на слова — два» = «Они так вежливы — взгляни!»; «Люди рядом — то да сё, мрут, / А ему плевать, и всё тут» /2; 324/ = «Их не волнует ни черта'» /4; 139/; «Хорошо индийским йогам — просто чудо!» /2; 322/ = «Их жизнь и вправду хороша» /4; 139/ [2392] [2393] [2394] ; «И касту йогов — странную из каст» = «Мы, люди, — в их бездушный клан...»; «Послушай, друг, откройся мне, ей-бога!» = «Но я готов поклясться, / Что где-нибудь заест…».
2391
Мотив «ллжит в кковвти» щотменителлно к вллаттм встречаатся и в лаагрном фоллакгоре: «У ввс пуховые постели, / Ведь вы живете же в Кремле» («Я в детсеве был хорошим малым…»). Не исключено, чео подобный подтекст присутствует уже в одной из первых песен Высоцкого: «Пока вы здесь в ванночке с каОелем / Моетесь, нежитесь, грелтecь…»; да и в «Марше аквалангистов» будет сказано: «Понять ли лежащим в постели…». А с песней «Я с детства был хорошим малым…» перекликаются еще некоторые мотивы в «Балладе о манекенах»: «Живете вы всегда в достатке» = «Он сыт, обут и невредим!» /4; 371/; «Не ощущаете тоску» = «И жизнерадостны они» /4; 368/.
2392
Кроме того, строки «Хорошо индийским йогам — / Они ходят по дорогам» /2; 322/ напоминают исполнявшийся Высоцким зонг на стихи Брехта: «Власти ходят по дороге» («Власть исходит от народа»),
2393
Более того, все советские люди говорят: «Но, как индусы, мы живем / Надеждою смертным и тленных», — что также имело место в «Песенке про йога»: «А что же мы? И мы не хуже многих — / Мы тоже можем много выпивать, / И бродят многочисленные йоги — / Их, правда, очень трудно распознать». А в черновиках баллады читаем: «Индийский йог, японский дзен, / Ваш индуизм — да это ж смех! [наивный бред]» (АР-6-156), — что явно напоминает набросок к «Песне Гогера-Могера», написанной в том же 1973 году: «Звал — тай-кон. / Узнал — тай-ком, / Что это всё галиматья» (РГАЛИ. Ф. 3004. On. 1. Ед. хр. 114. Л. 2). «Тайкон» по-китайски означает «космос». Следовательно, в этой цитате выражено отношение поэта к космической программе Мао Цзедуна: «В 1970-м Китай после нескольких неудачных попыток наконец-то вывел на орбиту искусственный спутник Dongfang Hong I, транслировавший в мир революционный гимн “Алеет Восток”» (Коростиков М., Сафронов И. Космос по-китайски // Коммерсантъ Власть. М., 2016. 28 нояб. № 47. С. 9). Над этим гимном Высоцкий уже поиздевался в черновиках «Песенки про жену Мао Цзедуна» (1967): «Алеет восток, алеет восток / И, видно, скоро доалеется до ручки. <…> И ничего, что хунвейбины недоучки» (АР-2-14).
2394
Ироническое обращение к оппоненту молодчина напоминает характеристику второго первача в написанной через год «Четверке первачей»: «Жилы рвать — себе дороже! Молодец!» /4; 427/.
В черновиках «Песенки про йога» имеется вариант: «И касту йогов — высшую из каст» (АР-3-95), — напоминающий «Песню о хоккеистах»,
Далее. Если йогов нельзя отравить: «Ведь даже яд не действует на йога — / На яды у него иммунитет», — то манекенов нельзя убить: «Недавно был — читали? — / Налет на магазин. / В них сколько ни стреляли, / Не умер ни один».
Впрочем, в «Балладе о манекенах» присутствует и прямая отсыпка к «Песенке про йога»: «Невозмутимый, словно йог»752. Таким же невозмутимым выведен главврач в песне «Ошибка вышла»: «Мне чья-то желтая спина / Ответила бесстрастно…»; «Пеле» в черновиках песни «После чемпионата мира по футболу — разговор с женой»: «Вон игрок на земле — / Аж трибуна охнула! / А у Пеле на челе / Ничего не ёкнуло» /2; 542/; полководец в начальном варианте «Баллады о короткой шее»: «Победивший брови не насупит: / Под ногами вон их сколько — тел!» /4; 355/; начальник героя в «Аэрофлоте»: «Хотя бы сплюнул: всё же люди — братья. / Стоит под Леонидом Ильичем / И хоть бы хны, а я для предприятья / Ну, хоть куда, хоть как и хоть на чем» (АР-7-126); его оппонент в «Балладе об уходе в рай» (1973): «Тебе плевать и хоть бы хны: / Лежишь, миляга, принимаешь вечный кайф. / И нет забот, и нет вины — / Ты молодчина, это место подыскав»753 (АР-6-106); йог в «Песенке про йога»: «Ну а он себе лежит / И не двигается и не дышит! / Хорошо ему! Только — тише. <.. > Люди рядом — то да сё, мрут, / А ему плевать, и всё тут» /2; 322 — 324/ (кроме того, если миляга «принимает вечный кайф», то о йоге сказано: «Хорошо ему!»; а о манекенах: «Их жизнь и вправду хороша»); а также манекены в «Балладе о манекенах» и стихотворении «Мы — просто куклы, но… смотрите, нас одели»: «Их не волнует ни черта». «Мы спокойней суперменов — / Если где-нибудь горит, / В “01” из манекенов / Ни один не позвонит». Поэтому лирический герой с горечью замечает: «Мою страну, как тот дырявый кузов, / Везет шофер, которому плевать» («Напрасно я лицо свое разбил…»).
Отметим еще несколько перекличек между «Оловянными солдатиками» (1969) и «Балладой о короткой шее» (1973): «Где вы, проигравшие сражения, / Просто, не испытывая мук? / Или вы, несущие в венце зарю / Битв, побед, триумфов и могил, / Где вы, уподобленные Цезарю, / Что пришел, увидел, победил?» = «Победивший брови не насупит: / Под ногами вон их сколько — тел!».
В «Балладе об уходе в рай» лирический герой говорит о своем оппоненте, что у него «нет забот и нет вины», и манекенов тоже «не волнует ни черта». Однако уже в черновиках «Песенки про йога» герой высказывался против подобного равнодушия: «Я б не хотел такой веселой доли: / Уметь не видеть, сердце отключать» /2; 323/. И несколько лет спустя он повторит эту мысль в «Балладе об уходе в рай»: «Что до меня — такой цены /Я б не дал даже за хороший книжный шкаф».
А в концовке «Песенки про йога»: «Был ответ на мой вопрос / прост, / Но поссорились мы с ним / в дым. / Я бы мог открыть ответ / тот, / Но йог велел хранить секрет — / вот!», — «йог» просто послал героя на три буквы, как уже было в «Песне про Тау-Кита» (1966): «Сигнал посылаем: “Вы что это там?”. / А нас посылают обратно».
Между тем герой возлагал на йога большие надежды: «Я на тебя надеюсь, как на бога» (АР-3-97), — как и в стихотворении «Снова печь барахлит…» (1977): «Сделай, парень, а то околею». Здесь оппонент героя назван «всемогущим блондином», а про йога сказано: «Очень много может йог штук» (ср. еще с репликой палача в ранней редакции стихотворения «Палач» и концовкой «Баллады о манекенах», прозву-звучавшей в фильме «Бегство мистера Мак-Кинли»: «Переоденусь, при желаньи всё возможно»; АР-16-188; «О, всемогущий манекен!»; АР-17-42).
В обоих случаях герой подходит к нему: «А подойти, растормошить бы йога» (АР-3-94) = «Подхожу, скособочась, / Встаю..» /5; 629/, - и обращается с
одинаковым вопросом: «Послушай, друг, откройся мне, ей-бога!» (АР-3-92), «Спросил я йога: “А что, нужно подмога?”» (АР-3-94) = «Друг, что надо тебе? Я в аферы нырну! / Я по-новой дойду до Берлина!..» /5; 629/ (точно так же он обращался к главврачу в песне «Ошибка вышла»: «“Эй, друг, покажь, чего строчишь / В секретный протокол!”» /5; 384/, - а у йогов, напомним, «секретов много»!. Однако герой получает равнодушный ответ: «Йог бормочет мне в ответ: “Нет!”» (АР-3-95) = «Он в ответ: “У меня этих самых рублей — / Я тебе ими бампер обклею”» /5; 627/. А в песне «Ошибка вышла» ему тоже «чья-то желтая спина / Ответила бесстрастно: / “А ваша подпись не нужна — / Нам без нее всё ясно”». В «Диагнозе» же герой скажет: «.Доктор, мы здесь с глазу на глаз — / Отвечай же мне, будь скор». И именно об этом он мечтал в «Жертве телевиденья»: «Пусть он ответит мне лицо в лицо. <.. > Я с ним — ну, вот как с тобой, — тет-на-тет» (АР-4-110), и в «Песенке про йога»: «Поговорить бы с йогом тет-на-тет\» (здесь же отметим перекличку с «Песней Гогера-Могера»: «Вот один недавно лег вдруг. <…> Поговорить бы с йогом тет-на-тет!» = «Недавно мы с одним до ветра вышли / И чуть потолковали у стены»).
Некоторые мотивы из «Песенки про йога» разовьются в «Дворянской песне» (1968): «Мы тоже можем много выпивать» = «О да! Я выпил целый штоф»; «Я знаю, что у них секретов много» = «Когда расскажет тайну карт…»; «Поговорить бы с йогом тет-на-тет!» = «Хотел просить наедине — мне на людях неловко»; «Был ответ на мой вопрос / прост, / Но поссорились мы с ним / в дым» = «Дурак?! Вот как! Что ж, я готов! / Итак, ваш выстрел первый».
Если в последнем случае лирического героя назвал дураком граф, то в «Песне попугая» (1973) это сделает царь: «Царь русский пришел в соболях и бобрах, / Сказал вместо “Здравствуйте” — “Попка-дурак”» (АР^'1-138). Кроме того, попугай всё время мечтает о корриде («“Каррамба!”, “Коррида!” и “Черт побери!”»), а в «Дворянской песне» герой заявляет графу: «Я с вами завтра же дерусь, вот слово дворянина» /2; 395/ (что напоминает «Балладу о гипсе»: «Мне снятся драки, рифмы и коррида» /3; 186/).