Энциклопедия творчества Владимира Высоцкого: гражданский аспект
Шрифт:
Если в «Красном, зеленом» возлюбленная героя наливает ему «водку, ну и реже — коньяка», то в «Двух судеб» всё происходит наоборот — уже герой ставит Нелегкой и Кривой жбан с медовухой, чтобы они его «вывезли».
Если в «Красном, зеленом» возлюбленная героя испитая (как в песне «О нашей встрече»: «Не ври, не пей, и я прощу измену»), то в «Двух судьбах» «упали две старухи / У бутыли медовухи — / пьянь с ханыгою».
В «Красном, зеленом» возлюбленная героя небитая, а в «.Двух судьбах» он говорит про Нелегкую: «Глядь, уже и оскорбляет! / Мне ж нутро не позволяет / трогать женщину» /5; 458/. Вспомним еще несколько ранних песен с аналогичным мотивом — «Что же ты зараза»: «Я тебя не трону, а в душе зарою»; «У тебя глаза — как нож»: «А прибить тебя — морально нету сил»; «Я женщин не бил до семнадцати лет»; а также «Про любовь в каменном веке»: «Ну что глядишь? Тебя пока не бьют», — и стихотворение
А сам Высоцкий мог и «по морде дать».
Актриса Раиса Лунёва, в конце 1950-х студентка Щепкинского училища, вспоминала: «…Года полтора-два один человек не давал мне покоя. Однажды на вечере в нашем училище какой-то шпендрик пригласил меня танцевать. У меня рост 165 плюс шпильки. Я отказала ему из-за того, что он был ниже меня ростом. И тогда он произнес: “Если с кем-нибудь будешь танцевать — попишу!”… А у нас на вечерах бывали только студенты театральных вузов, других не пускали. Я решила, что этот парень проник со стороны, у нас так не общались. А тут меня пригласил на танец будущий “Человек-амфибия” — Володя Коренев, красивый синеглазый мальчик. Я пошла с ним танцевать танго, и тут подлетает этот и говорит: “Я же тебя предупредил! Если не танцуешь со мной, ты не должна танцевать ни с кем”. Я попросила дежурного педагога его вывести. И тут выяснили, что он — не посторонний, а студент студии МХАТ Володя Высоцкий. Этот его террор продолжался очень долго. Если мы оказывались вместе на каком-нибудь вечере, он тут же меня находил в толпе, подходил и приглашал, я ему отказывала. И он мне всегда повторял эту фразу. Я стала его бояться, настроение было испорчено, я уходила с вечеров. Я его ненавидела!..» [2435] .
2435
Белова Л. Принцесса с Нижней Масловки // Самарское обозрение. 1998. 19 окт. Цит. по: Сушко Ю.М. «Ходил в меня влюбленный весь слабый женский пол…»: Женщины в жизни Владимира Высоцкого. М.: Вагриус, 2005. С. 34 — 35.
Угроза Высоцкого «попишу» на блатном жаргоне означает «порежу бритвой». Отсюда: «Я тебе точно говорю — / Востру бритву навострю / И обрею тебя наголо совсем!» /1; 36/, «Я ведь режу баб не каждый год» /1; 137/. А синоним глагола «попишу» встречается и в стихотворении «Я не пил, не воровал…» (1962): «Запишите мне по глазу, / Если я соврал, — / Падла буду, я ни разу / Грош не своровал!».
Как видим, во всех этих случаях поэт говорит о самом себе, хотя и использует маску вора, хулигана и уголовника, прикрывающегося самоиронией.
Приведем еще несколько воспоминаний, в которых встречаются похожие эпизоды.
Режиссер Григорий Никулин: «Люду [Абрамову] он очень ревновал. К любому. А выражалось это в том, что он был жестким. Если видел, что она не так на кого-то посмотрела или не то сказала… Володя был парень жестковатый, он мог ей и врезать» [2436] .
2436
Никулин Г. «713-й просит посадки» // О Владимире Высоцком. М.: «Мединкур»; ГКЦМ «Дом Высоцкого», 1995. С. 68.
Поэт Игорь Кохановский: «В начале шестидесятых на какой-то праздник (я тогда еще был женат на первой супруге Миле) Высоцкий пришел с очередной “новой фотокарточкой”. Был такой фильм “Дело пестрых”. Официантку играла одна очень миловидная актриса, у Володи с ней был мимолетный роман. Сидели за столом, он напился. Подруга сделала замечание: мол, хватит пить. Высоцкий отвесил ей оплеуху. И поняв, что вечер испорчен, сказал мне: “Ладно, Васечек, мы уходим, прости”» [2437] .
2437
Кохановский И. Письма друга // Коллекция Караван историй. 2014. № 11 (нояб.). С. 54.
Писатель Юрий Нагибин: «В разгар ее [Марины Влади] разглагольствования пришел Высоцкий, дал по роже и увел» [2438] [2439] .
Художник Михаил Шемякин: «Она [Марина Влади], бывало, получала от него такой втык, что влетала в шкаф»п.
Художница Тамара
2438
Нагибин Ю.М. Дневник. М.: РИПОЛ классик, 2009. С. 345.
2439
Русские в Америке: Книга судеб / Сост. В. Левин. Минск: ИнтерДайджест; Смоленск: Эхо, 1996. С. 396.
2440
Кормушина Т. Меня все называли Тамара / Беседовал П. Евдокимов // Белорусские страницы-120. Владимир Высоцкий. Из архива П. Евдокимова. Интервью Т. Кормушиной; С. Акулич, В. Шакало. «Эти неполные “Полные…”». Минск, 2013. С. 7 — 8.
Интересно также сравнить концовку песни «Что же ты, зараза» с письмом Высоцкого к Л. Абрамовой (Латвия — Москва, 27.07.1964): «.. Что тогда ты, стервь, от зависти загнешься» = «Яловичевская стервь уехала с позором, предварительно развязав язык, что Ялович ее обманул, обесчестил, завалил на экзаменах и т. д. и т. п. Генка это мужественно перенес, и уехала она под свист, улюлюканье и недоброжелательные взгляды».
Что же касается образа второй судьбы — Кривой, — то он восходит к казалось бы безобидной «Нинке-наводчице» (1964).
В самом деле:
И у Нинки, и у Кривой — «ноги разные».
Если у Нинки «глаз подбит», то Кривая — «кривоока» [2441] [2442] .
Если Нинка — наводчица (то есть стукачка, нацелыцица, информатор), то Кривая везет «воз молвы» (сплетни и слухи).
Если Нинка жила со всей Ордынкою™, то к Нелегкой герой обращается со словами: «Ты же толстая — в гареме / будешь первая!».
2441
Эта и предыдущая переклички впервые отмечены: Скобелев А.В. «Много неясного в странной стране…». Ярославль: ИПК «Индиго», 2007. С. 76.
2442
Для сравнения — в песне «О нашей встрече» герой говорит своей возлюбленной: «Но за тобой тащился длинный хвост, / Длиннющий хвост твоих коротких связей». Тот же мотив — в песнях «Я однажды гулял по столице…»: «А она мне сказала: “Я верю вам / И отдамся по сходной цене”», — и «Я был слесарь шестого разряда», где герой связался с «двумя шалавами в Москве», от которых у него «здоро-вие тает» и появились «синяки и морщины на роже» (вариант исполнения: «синяки и подтеки»). Не превратятся ли позднее эти «две шалавы» в Кривую и Нелегкую? Ведь как сказано про Нелегкую в черновиках «Двух судеб»: «Весу в ней — пудов на десять: / Ну, как вздумает отвесить / мне затрещину?!» /5; 458/. Отсюда недалеко до «синяков и подтеков на роже».
Наконец, если в «Нинке-наводчице» герой говорит: «А мне плевать — мне очень хочется!», — то в «Двух судьбах» он просит Кривую: «Мне плевать, что кривобока, / Криворука, кривоока, — / только вывези!».
(Имеются, правда, и некоторые отличия: 1) в «Нинке-наводчице» главный герой ради своей возлюбленной отказывается от пьянки, к которой его склоняют друзья, а в «Двух судьбах» он и сам пьет, и наливает Кривой с Нелегкой; 2) если в «Нинке-наводчице» герой всячески домогается до Нинки, хотя друзья пытаются его от этого отговорить, то в «Двух судьбах» он всеми силами старается избавиться от Кривой с Нелегкой, так же как и в «Песне о Судьбе»: «Судьбу, коль сумею, / Снесу к палачу»).
Можно предположить здесь некий метафизический процесс превращения возлюбленных лирического героя из «Нинки-наводчицы» и ряда других песен Высоцкого в две его судьбы, персонифицированные в образе двух женщин — таких же огромных, уродливых и заодно постаревших. С эстетической точки зрения такая метаморфоза, конечно же, малоприятна, но факты, как говорится, налицо.
Впервые мотив «огромности» возлюбленной лирического героя встретился в «Красном, зеленом»: «А ты — всегда испитая, здоровая, небитая». Позднее он возникнет в черновиках «Несостоявшегося романа» (август 1968 года), где лирический герой рассказывает о том, как пригласил свою возлюбленную в ресторан и что из этого вышло: «Ох и ах — это всё, это смерть, это крах! / Всё не так, всё решилось до ужаса просто: / Я зашел — весь в цветах, как дурак, натощак, / А она оказалась огромного роста» (АР-17-176, 178). То есть самому герою поесть не удалось, поскольку его возлюбленная заказала множество блюд и оставила его без денег и голодным. Здесь повторяется ситуация из песен «Я любил и женщин, и проказы…» и «Я однажды гулял по столице…»: «На ее на пепельные косы, /На ее заманчивый овал, / На ее культурные запросы / Я истратил весь свой капитал» /1; 391/, «Молодая, красивая, белая...<…> Я икрою ей булки намазывал, / Деньги просто рекою текли» /1; 85/, - и из «Песни командировочного» (май 1968): «Пленительна, стройна — / Все деньги на проезд. / Наверное. она / Сегодня же проест» (кстати, если в песне «Я однажды гулял по столице…» герой вспоминает: «Выпил я и позвал ненаглядную / В привокзальный один ресторан», — то в черновиках «Несостоявшегося романа» он будет мечтать: «Приглашу в ресторан и все чувства открою» (АР-17-176). Поэтому одно из названий первой песни — «Грустный романс про первую любовь» /1; 383/, а второй — «Песня про несчастную любовь» /2; 437/.