Эпиталама
Шрифт:
– Прошу прощения, это всего лишь старая песня, миледи. Постарайтесь, постарайтесь вспомнить все, что происходило с вами в ваши прошлые визиты в эту страну. Если вы когда-нибудь что-нибудь любили, пойте. Вспоминайте, вспоминайте, Алиса, это место таким, каким оно было.
Старческий голос Алисы дрожал, срывался множество, множество раз, когда она пела старые баллады и популярные песенки.
– Что это за кошачий концерт?
– крикнул Бингерн, уши которого теперь стали длинными и шелковистыми, а пасть зубастой.
– Леди
– Она имеет на это полное право.
Бингерн издал короткое рычание, а потом смолк.
– Он вынужден позволить, - объяснил Люцер.
– Вы должны быть невредимы.
– Почему?
– спросила она.
– Ваша сила священна. Вы были здесь в стародавние времена.
– Всего лишь полжизни назад, - возразила Алиса.
– Здесь время течет иначе.
– Мне этого никогда не понять.
– Скоро вам все станет ясно. Пожалуйста, продолжайте петь.
И снова Алиса запела. И ночь ожила криками птиц, стрекотом насекомых, шорохом листьев. Таких ярких звезд Алисе ещё не доводилось видеть, а луна, казалось, набирала силу, приближаясь к зениту.
– Проклятье!
– выругался Бингерн, когда из прорехи его лопнувших брюк показался длинный хвост. Его глаза по-прежнему метали молнии.
– Не останавливайтесь!
– попросил Люцер. Наконец они добрались до вершины высокого холма, откуда открывался вид на долину, залитую, точно молоком, лунным светом. Алиса услышала у себя за спиной какой-то шум. Бингерн приказал всем остановиться и принялся разглядывать долину. Потом поднял правую руку и показал острым, как бритва, когтем.
– Здесь музыка умирает, - сказал он.
– Здесь вотчина Бингерна. Здесь я становлюсь сильнее.
– ...И вы, похоже, несколько изменились, - заметила Алиса.
– Сегодня этого избежать нельзя, - ответил он.
– Сегодня, когда Могущество снисходит и возносится, чтобы пройти по этому миру.
– Я думала, что вы, Бингерн, бог или хотя бы наполовину божество. Однако внешность у вас скорее демоническая.
– Подобные термины бессмысленны в этом безумном месте, - сказал он. А в остальном вам следует почитать Ницше.
– Я понимаю, - проговорила Алиса.
– Итак, видите, я победил. Дождался момента, когда ваша сила иссякла. Теперь даже сырой сквозняк запросто с вами справится.
– Вы наблюдали за мной все эти годы.
– Конечно, и смех и слезы.
– Смеха было не так чтобы очень много.
– Как и слез. Мне жаль, что ваша жизнь была бесцветной. Однако так требовалось.
– И все ради сегодняшней ночи?
– И все ради сегодняшней ночи. На голове у него вырос гребень, а когда он пошевелился, по камню застучали копыта.
– Вон там, в долине, есть часовня, - Бингерн показал рукой на залитое ярким светом маленькое строение.
– Пошли. Сегодня та самая ночь.
Они последовали вниз по склону, по извивающимся тропинкам, бегущим по долине - Бингерн,
Когда вся компания подходила к часовне, у них над головами пронеслась громадная стая черных птиц, а в траве, не смолкая, раздавались самые разные шорохи и шипение. Казалось, земля дрожит под ногами, а временами Алиса слышала, как трещат сухие ветки под чьими-то тяжелыми шагами.
Люцер теперь держал её за одну руку, а другой она опиралась на массивную палку.
– Уже совсем близко, - заметил Люцер.
– Когда мы придем, вы сможете отдохнуть.
– Я обязательно дойду, - сказала Алиса.
– Мне интересно, чем все это закончится.
– Вы непременно узнаете. В любом случае ваше присутствие необходимо.
– Победа или поражение? Живая или мертвая?
– Точно.
Над ними пронеслась сова и спросила:
– Кто?
– Я, - ответила Алиса.
Бингерн зарычал, и птицы замертво попадали на землю. Земля задрожала, ветер стал сильнее.
Наконец они добрались до часовни, и Бингерн впустил всех внутрь. Ярко горели свечи. Алиса разглядела низкий алтарь, а сквозь отверстие в потолке лунное сияние струилось прямо на пентаграмму, нарисованную на полу. У дальней стены стоял трон из красного камня, к нему и подвели Алису.
– Пожалуйста, отдыхайте!
– воскликнул Бингерн, и земля содрогнулась, потому что он стал ещё больше.
Потом он приказал всем остальным занять места на скамейках. Люцеру, Королю и Королеве он позволил остаться возле Алисы, а сам прошел в переднюю часть часовни и, задрав голову, обратился к кому-то невидимому, прячущемуся в темноте:
– Эй, ты там. Это Бингерн. Я знаю, что ты меня слышишь. Вот и хорошо. Сегодня - та самая ночь, но я хочу, чтобы ты знал: я все держу под контролем. Ты только зря теряешь время, если думаешь, будто можешь что-нибудь по этому поводу сделать. Мне известно, что ты мечтаешь до меня добраться, Юлеки, только ты опоздал. Я отнимаю у этой страны её силу вот уже много лет. Теперь тебе со мной не справиться. Одно короткое прикосновение - и мир, созданный мной, будет жить вечно.
– Алиса, - тихо проговорил Люцер.
– Я собираюсь разорвать цепи и бросить ему вызов - сейчас. У нас почти равные силы, но я потерплю поражение, потому что он более меня искушен в военном деле. Когда вам покажется, что я падаю в третий раз, призовите Юлеки. И выкрикните свое имя.
– А почему вы так же сильны, как это чудовище, в которое он превратился?
– спросила Алиса.
– Я забыл.
– ...А почему он более вас искушен в военном искусстве?
– Тоже забыл. Это не имеет значения.