Эпоха альтернативно живых
Шрифт:
Я аж взвился в воздух от испуга, и с диким криком «А-пля-а-а-а!!!!!» всадил заряд, куда-то в направлении внезапной цели. С грохотом обрушилось на пол тело, перепугавшее меня до полусмерти и – завозилось бессильно, на одном месте. Я же, напротив, окаменел в испуганной неподвижности и, переждав пару гулких ударов сердца, потянул рычаг запирания. Ружьё следовало перезарядить, рефлекс оказался сильнее испуга. Эжектор исправно выкинул стреляную гильзу, улетевшую через левое плечо. Желтый отблеск её донца, резанул по сетчатке, заставил отследить траекторию падения и привычным своим росчерком внезапно снял напряжение. Как на охоте себя почувствовал. Только природа каменная. Городская тайга, ага. И олени в ней непонятные, видимо, стоит присмотреться к ним повнимательнее, дабы не пугаться до полусмерти впоследствии.
Передо мной, на загаженном кровавыми сгустками полу, извивался зомби с вырванной челюстью, точнее частично вырванной и снесённой нижней частью лица. Левая скула лишена плоти и белеет костью и крупинками обнажившихся зубов верхней челюсти. Язык вывалился и метёт пол, вызывая своим видом лёгкий позыв к тошноте. Руки и левая нога переломаны и перекручены в добром десятке мест. Целой оставалась только одна нога, на которой он и стоял, поднявшись неведомо каким образом. Вернее, оставалась до моего появления. Получается, мой панический выстрел перебил ему единственную опору и он рухнул. Впрочем, потёки красного на стене не оставляли сомнения, что для принятия вертикального положения он принял помощь стены. Как это будет по мертвячьи: «да поможет нам стена, сказал зомби и встал прямо»?
Вот блин, куда меня несёт, а? Бред сыпется из меня, словно зерно из прохудившегося мешка, помимо воли, а сознание ясное – как бы со стороны всё воспринимаю. Пока я размышлял правая рука, жившая своей жизнью, нырнула в карман, ухватила толстенький цилиндр патрона, крутанула его в пальцах, придавая нужное положение и, дослала в патронник. Сочный клацающий звук, с каким переломленные стволы вернулись в боевое положение, вывел меня из состояния отстранённости. Я с лёгким недоумением глянул на свои руки державшие ружьё. Надо же. Раньше был у меня пунктик – всегда смотрел как патрон вставляю, просто не мог иначе, а сейчас всё не глядя сделал, как надо. И в патронник попал, и патрон дослал до конца без суеты, что позволило ружью закрыться беспрепятственно. До сих пор помню ту козу, смывшуюся от меня из-за неправильной перезарядки. Вот где я кипятком в прыжке писал, от досады. Патрон тогда не до конца вошёл, я стволы закрывать – подмял его немного, и он не полез окончательно. Пока сменил, пока закрыл, коза ушла.
– А ты, тварь, не уйдёшь! – Торжествующе сказал я, ворочавшемуся у моих ног, подвижному трупу. – Ты мне, упырь, за Андрея ответишь…. И за Севастополь, тоже! – Добавил я чуть погодя. При чём здесь Севастополь, сам не понял, но чувствовал, что сказал правильно. К месту, так сказать.
Пока я боролся с мыслями, зомби-калека проявил неожиданную активность. Извиваясь, подобно гусенице он, по сантиметру, приблизился ко мне и вцепился бы в ботинок, но отсутствие нижней челюсти изрядно ему в этом помешало. Осколки зубов не зацепились толстую кожу и тогда это воплощение смерти, улёгшись на бок, решило, по всей видимости, протереть мою многострадальную обувь насквозь. Языком.
– Моя ж ты радость! – Я не смог удержаться от смеха при виде этой картины. – Ты меня насмерть зализать пытаешься, что ли? Ты, значит у нас не кошмарный, а ласковый зомби, да? Эхэргэн (бурятск: «ласковый»), блин. У прабабки моей, на Ольхоне, такая же ласковая собачка была. Я буду тебя звать так же. «Осторожно, ласковый зомби! В магазин не входить – залижет до смерти» – табличка с красивыми красными буквами так и засветилась перед глазами. И что теперь с тобой делать, полировщик обуви? Нацепить ошейник и приручить? Таскать на поводке, показывать людям и брать за это деньги? Мысля логически, доля истины в этом имеется, один минус – тварь остаётся опасной даже без зубов. Но ведь дрессируют же тигров, львов? Вернее, раньше дрессировали. Интересно, а тигры-зомби бывают?
Последние мысли я обдумывал уже, отойдя на непреодолимое для «гусеницы» расстояние, дополнительно поставив перед собой подобранный стул. После разборок с Эхэргэном, я почувствовал неодолимую потребность посетить заведение, иносказательно именующееся «хитрым домиком». Да и то, двое суток, можно сказать, носился, забыв про естественные надобности. Мочевой пузырь бунтовать начинает, намекает, что скоро лопнет.
Сумрачный, неосвещённый коридор лежал передо
– Курсант Полука-а-арп! В две шеренги-и-и, стано-о-вись! Прямо-о…. На одного Полукарпа дистанции…. Шааго-о-ом…. Марш!
Но никто не нарушил покой коридора, ни одна дверь не шелохнулась, ни один посторонний шорох не побеспокоил мой слух. Держа ружьё наперевес, я ломанулся вглубь пугающего меня пространства строевым шагом. Уж чем-чем, а строевой выучкой моя альма-матер всегда славилась, и сейчас покрытый линолеумом пол содрогался под уверенными, можно сказать профессиональными, шагами церемониального марша. Командуя сам себе, отбивая короткие отрезки по три-четыре шага и выполняя строевые приёмы на ходу, я добирался до двери туалета раз в пять дольше обычного человека. Помедлил немного, собираясь с духом, и рванул дверь. Никто на меня не бросился, никаких посторонних звуков. Ничего. Обычный «офисный» туалет на три кабинки. В дальнем конце валяется огнетушитель и куски строительного мусора. Ремонт здесь был, что ли? Я принюхался. Точно, запах мертвечины слабее даже чем в торговом зале, а ацетоном прёт немного сильнее. Наверное, краску разлили где-то в суматохе, и до сих пор не выветрилось. Я принюхался ещё раз. Нет, не понять. Чутьё забито после Эхэргэна. Не спеша, последовательно я осмотрел всё помещение. Осмотрел дыру в перегородке за дальней кабинкой, где валялся огнетушитель. Близко подходить не стал. Ну его к лешему. Если полезет кто оттуда – услышу. Куски мусора на полу бесшумно пролезть не позволят. Нормально всё. Пора делать то, зачем пришёл.
…Он чувствовал уверенные вибрации шагов. Он всегда был чувствителен и угадывал пожелания клиентов ещё до того как они успевали сформироваться. Тот, кто замер сейчас за стенкой не был похож на материал для постройки организма. Нет, этот был другой. Материал производит суетливые вибрации, постоянные вибрации, вибрации жертвы, такие вкусные и многообещающие. Тот, кто использует материал, двигается только тогда, когда нужно. И – столько, сколько нужно. И неотвратимо. Совсем как этот. Значит – тот, за стеной…. Равный?
После визита в туалет, я с облегчением чувствовал себя в знакомой обстановке, привычной, можно сказать. Где ничто не угрожает, некого, да и незачем, опасаться. Кого тут пугаться? Эхэргэна? Ну, как захочу ботинки почистить, пойду к нему – пусть оближет языком, наведёт блеск.
Занятый своими мыслями, я смотрел лишь в сторону выхода, изучая доступную взору обстановку на улице. Поэтому, когда за углом, на выходе из коридора в торговый зал, я уловил краем глаза силуэт в фирменной майке за стойкой продавца, я машинально сказал, как бы оправдывая своё появление здесь:
– Покажите мне айфон пожалуйста, и батареи к нему. Штук пять. – И только потом повернулся в сторону силуэта. Вздрогнул.
На меня вылупилась ужасная харя, перекошенная кривым частоколом острых как шило зубов. Раздувшиеся, иначе не скажешь, челюсти превращали голову существа в подобие груши, делая её непропорционально большой по отношению к телу. Такое впечатление, что руки прямо из-под челюстей растут. Ручки чудовища мгновенно ассоциировались с оружием хватательным. Они походили на скрученные жгуты проволоки и были увенчаны кривыми загнутыми совиными когтями. А вот на глаза я внимания не обратил. Не специально, нет. Просто острые и влажно поблёскивающие клыки «продавца» приковали всё моё внимание. Одной рукой это существо шарило по полкам справа от себя, как будто выполняя мою просьбу.