Эпоха мертвых. Москва

Круз Андрей

– А почему решили, что они из Москвы? – не понял я. – Могли откуда угодно взяться.

– Могли, – согласился Скуратович. – Но откуда бы ни взялись, до этих мест они добрались специально, потому что раньше их там не было. Налицо достаточно сложное поведение. И думаю, что оно и дальше будет усложняться, так что прогнозы не радужные.

– А между собой не дерутся? – осенился я идеей.

– В смысле?

– В смысле, если морф претендует на охотничьи угодья, он должен их оборонять от конкурентов.

– Можно и в стаи сбиваться, – скептически сказала Татьяна.

– Для

хорошего морфа смысла нет, как мне кажется, – запротестовал я. – Он и так не имеет естественных врагов, по способностям к нападению на десять голов впереди планеты всей. Так какой ему смысл делить пищу? Тем более что каждый съеденный человек его еще сильнее сделает.

– Хм… не лишено смысла, – кивнул Скуратович, задумавшись. – Возможно, так и будет. Но как говорили в Одессе, будем посмотреть.

Валера Воропаев

15 апреля, воскресенье, утро

Любаню Валера все же не застрелил. Не из жалости, а скорее из мстительности, потому что решил, что смерть слишком простой выход для нее. Вместо расстрела он низверг ее с высот любимейшей из наложниц и хозяйки всего и вся на самую нижнюю ступень местной социальной лестницы, послав обслуживать клиентов в саунах. Жизнь совершила круг, и Любаня вернулась к тому, с чего и начинала. А старшей над девками Зять поставил Иру Губастую, бывшую ее подружку, которая Любаню взялась скорее гнобить, чем помогать ей по старой дружбе. Глядя на них, Валера лишний раз убедился, что ждать чего-то хорошего от проституток нельзя. Если уж баба выбрала себе такой путь заработка, значит, на месте души у нее помойка смрадная, и ничто ее не исправит. А если уж с кем и жить, то точно не с труженицей панели.

А вскоре представилась возможность покарать ее окончательно: в гости наведалась команда пацанов из Тверской области, во главе с неким Коленом, открывавших там подобный базар под крышей какого-то Центра, и Валера продал им Любаню, взяв еще и обещание не давать той выбираться наверх, а так и держать в дерьме.

Избавившись от жадной девки, он даже вздохнул с облегчением, потому что в последнее время ее соседство стало его тяготить. Сам он по жизни отличался широтой души и полным отсутствием жадности, а у Любани этого мерзкого душевного качества хватило бы на всю их команду.

Заодно выяснил, что в соседней области какой-то толковый и серьезный мужик, вроде как даже из бывших олигархов, успел организовать свою армию, вооруженную до зубов и подготовленную как спецназ, которая уже крышевала половину области, решая, кому давать дышать, а кому и не надо. Сопротивляться им не мог никто, не по Сеньке шапка, но и те не беспредельничали, в чужие дела не лезли, брали разумный налог, да еще и помогали, случись такая необходимость. И глаза у новоявленной армии были аккурат под размер желудка, поэтому те, кто под их крышу идти не хотел, просто переезжали подальше, и от них отставали.

Тверская братва прибыла с интересной целью – набрать людей на торфоразработки. Жизнь там ожидалась не то что не сахар, а самая настоящая каторга, поэтому набирать

планировали двумя путями – или обманом, или насильно. Брикеты прессованного торфа должны были закупаться на корню работавшей местной ТЭЦ и еще какими-то общинами под крылом местного «князя», который еще и узкоколейку до выработок собирался обновить, так что овчинка выделки стоила. Поэтому и приехали они к Москве, где в «Центрах спасения» оставалось еще много неприкаянных, не знавших, куда девать себя в рухнувшем мире. Да и бабы требовались братве, потому что жизнь им светила на болотах скучная, знай себе брагу ставь да работников гоняй.

Разговор на эту тему шел в бане, под пивко, и расслабленный Валера лениво подумал, разглядывая почти сплошную синеву партаков на торсе Колена, что как же быстро все изменилось. Как тонок и ненадежен был на всех налет цивилизованности, если всего за месяц мир от «обшечеловечности» скатился к работорговле и междоусобным войнам последних выживших. И мало того что скатился мир, это половина дела – скатилось человеческое сознание, воспринимая новую реальность как нечто само собой разумеющееся, словно так и надо, так и было задумано.

В общем, приезд Колена оказался толковым. Договорились о сотрудничестве, об обмене товаром, братва купила винта местной выделки в немалом количестве, для себя и для перепродажи, а Самбист заодно приказал подготовить старый склад на берегу, подальше от базара и чтобы вообще с глаз долой, для содержания рабов – Колено обещал за голову платить патронами, и платить щедро, не чинясь. А заодно обещал прислать оборудование и специалистов для наладки бойлерной на торфе, что было бы настоящим подарком для базара. Откуда брать рабов, у Самбиста идея была.

Собственные дела тоже шли в гору. В качестве заместителя Валера «приподнял» Борика, и тот проявил себя на новой должности куда как хорошо. Все контролировалось, все происходило вовремя, все были довольны. Самбистова бригада выросла почти до сотни человек, к ним подтянулась уцелевшая братва из Москвы и области, ну и новые люди влились, кто сумел показать требуемые качества. И еще пятьдесят с лишним человек было теперь у Зятя, охрана территорий и его «гвардия».

Территорию рынка пришлось расширять, существующая всех торгующих уже не вмещала. Кроме того, в дачном поселке начали селиться многие полезные специалисты, завелся неплохой автосервис, и даже несколько врачей, через Валеру разжившись оборудованием, открыли самую настоящую клинику, где можно и зуб было вырвать, да и аппендицит вырезать при необходимости. И к ним клиентура уже понемногу потянулась.

Пустующих домов становилось все меньше и меньше, к тому же в некоторые из них приехали их настоящие хозяева. Возникли было непонятки, но Самбист беспредельничать запретил категорически, плохая репутация базару вредила бы, так что хозяева чем владели, в том и жили. Пацаны уступили жилплощадь не чинясь, понимая, что на своей земле не гадят, да и свободных мест все же хватало с большим запасом.

Но, в общем, даже с виду поселок становился все более и более оживленным, приманивая своей обжитостью все новых и новых людей.