Эпоха мертвых. Москва
Шрифт:
– А здесь у вас что? – спросил я, когда мы зашли во второй бокс.
Спросил просто так, на самом деле, потому что в клетках были мертвые животные. Преимущественно собаки, но нашлась и свинья, к моему удивлению. А дальняя стена вся сплошь уставлена была клетками с мертвыми крысами.
– Во блин, некрозоологи… – восхитился я. – И кто у вас главный собаколов?
– Издеваешься? – скривился Бугаев. – Моя же команда. Противотеррористический центр Главного разведывательного управления Генерального штаба Вооруженных сил Российской Федерации, мля. Прикинь, карьера!
– Ага…
– Командир приказал – я под козырек, – добавил капитан. – Наше дело телячье: обгадился – жди, когда подмоют.
– А с этими тварюгами что за опыты? – спросил я, переводя беседу в деловое русло.
– Ну морфов наши научники выращивают, – ответил капитан. – В последнем боксе сидят, в двойных клетках. Такие, я тебе доложу, монстры получились, любой фильм ужасов курит бамбук. Из собак и из крыс соорудили.
– Кстати о бабочках… – перебил я его. – Крыс если изучаете, то такой вопрос: на людей нападают?
– Нет, – ответил он решительно. – Если только ты не провалишься куда-то, где их будет куча против тебя, сотен сколько-то. А так убегают. И пальцы не суй куда не надо, тогда тяпнуть может.
– Это хорошо, – вздохнул я. – А то как представил, что пойдет от крысок к мышкам, а тех везде полно, и как давай все кусаться… Кстати, слышал, что кошкам все укусы по фигу. Это так?
– Так! Сам обалдел, когда узнал, – подтвердил он. – Ну укус есть укус, кошану больно, но не умирает и не обращается. Почему так, наши пока не поняли. Надеются из этого что-то полезное узнать.
– Была у меня теория, можешь им рассказать, – сказал я.
– Это какая? – заинтересовался он.
– Ну у кошака девять жизней, так? Вот он одну тратит на то, чтобы в зомби не превратиться, а с остальными восемью живет в свое удовольствие.
– Да иди ты! – отмахнулся капитан. – Я думал, ты серьезно. А вот морф крысиный, кстати, опасен. Видел таких?
– Не-а… – удивился я. – А что с ним не так?
– Да все с ним не так, увидишь сейчас, – сказал Бугаев. – Пошли.
Дело дошло до следующего бокса. Пока закрывали предыдущий, к нам подошел какой-то дядька в белом лабораторном комбинезоне и в защитных очках. На шее висел снятый респиратор.
– Дим, экскурсии водишь? – спросил он Бугаева.
– Это Крамцов, – представил меня капитан. – Тот самый, ну… ты понял. Серег, а это у нас главный по науке, Скуратович Игорь Иваныч. Знакомьтесь.
– А-а… – поднял брови Скуратович и протянул мне руку. – Будем знакомы. Это я от вас на хранение материал принял.
– Не работаете с ним? – спросил я.
– Собираемся, – кивнул тот. – Оборудование нужное появилось вроде, обеспечили ребята, а запасов в контейнере хватит и на нас, и на случай, если придется вторую партию везти. Хотя, если честно, не очень я сейчас в Горький-16 верю.
– Это почему? – удивился я.
– Думаю, что не до науки им сейчас, других проблем там хватает. Да и связаться не получается, давно и упорно.
– Глушат их напропалую, как нам кажется, – сказал Бугаев. – А не их, так кого-то поблизости. Но очень серьезно глушат, целенаправленно. Другим путем связь организовать
– Верно, – добавил Скуратович. – Квалификация и у нас не хуже, я в новосибирском центре десять лет проработал, но мы уже точно работаем, а вот что там будет… это вопрос другой.
Новосибирский центр. Ну конечно же вот откуда я фамилию Скуратович слышал. Интересно, а как он в Москве оказался в такой момент? Удача или перевели? Но спрашивать не буду, такие знания как бы даже не к лицу специалисту по системам слежения и безопасности. Не нужно своей истинной специальностью размахивать.
– В любом случае я это сделать обещал, – сказал я. – Тем более – умирающему человеку. И чем черт не шутит? А вдруг у них там все работает и они тоже подключатся? А может, хоть так связь установлю, да потом вы с ними по-другому договоритесь? Персонал тамошнего центра сюда переберется, как вариант.
– Ну тебе виднее, – пожал плечами Бугаев. – Может, ты и прав. Но командир четко сказал: форсировать работы по теме здесь, на месте, к этому приложить все усилия, а твой поход считать делом второй степени важности. Поможем материально, а дальше ты сам. Он это на совещании неделю назад огласил, я своими ушами слышал. А до тебя не довели?
– Нет, – покачал я головой. – Но не удивлен, я примерно что-то такое и полагал.
– А может, подумаешь все же? – снова спросил капитан. – Был у командира разговор с летчиками, и те однозначно сказали, что самолет туда никто не погонит, это топлива надо сжечь столько, что ой-ой-ой. К тому же обстановка неясна, можно там сесть или нельзя. А у вертолетов дальности хватит разве что с дозаправкой на месте. Продолжать надо?
– Нет, не надо, – покачал я головой. – Если там что не так, то никакой дозаправки не будет, вертушки там и останутся. Да я и не сомневался в этом, собственно говоря, мы машины готовим.
Тут я ни капли душой не покривил. С самого начала, когда решил к Пантелееву обратиться, был уверен, что помогут, но – в меру. Потому что проблем у каждого и так выше головы, да и рисковать своими людьми или серьезной техникой никто не захочет. А насчет людей – так я сам давно решил, что если и будут предлагать кого-то в помощь – откажусь. Потому что командовать спецназерами не смогу, рылом не вышел, а пускать их у нас командовать тоже нельзя, слишком много рассказывать придется, да и вообще не стоит. Лучше уж сами.
А насчет того, что командир решил здесь организовать работы по «шестерке»… Тут тоже ничего удивительного. Кто успеха добьется в таком деле, в будущем чуть ли не диктовать условия миру сможет. А командир о своем «племени» печется, ищет пути к его процветанию. Так что еще хорошо, что мне дают возможность куда-то ехать.
– Ну тебе виднее, – еще раз сказал Бугаев. – Суперкрысу смотреть пойдем?
– А как же! – вмешалась в разговор оклемавшаяся после увиденного Татьяна.
– Посмотрите и заходите ко мне, – пригласил Скуратович, направляясь в лабораторный корпус. – Если что интересно будет, все расскажу, без утайки.