Эпоха последних слов
Шрифт:
Зар принялся хохотать. Качнув бивнями, он задрал голову к небу и исторг из пасти оглушительный, полный восторга, трубный вопль. При этом пальцы его, те самые «бревна», которыми он прижимал Рихарда к своей ладони, нешуточно напряглись, рыцарь даже сморщился от боли. Впрочем, Зар быстро спохватился, разжал пальцы, позволив человеку сесть и устроиться удобнее.
— Точно оклемался, — сказал он, отсмеявшись. — Готов к серьезному разговору?
— Готов, — кивнул Рихард, изо всех сил стараясь не смотреть вниз. — Готов, мой господин.
— Оставь это, — нахмурился Зар. — Я же сказал, ты — мой брат. Пусть младший, пусть слабый, но брат. Я собираюсь полностью довериться тебе, а это значит, что мы равны. Меж слугами и господами невозможно настоящее доверие. Понял ли ты меня, брат?
— Понял…
— Хорошо. Мы уже почти у цели, но времени как раз хватит, чтобы я мог все тебе объяснить. Потому что нет смысла возлагать миссию на того, кому непонятны ее причины и задачи, согласен?
— Согласен.
— Прекрасно. Тогда слушай. Я, пожалуй, начну с того, с чего полагается. С самого начала, то бишь. Давным-давно мы создавали этот мир. Не думай, будто это особенно сложное дело. Во вселенной огромное количество миров, они отстоят друг от друга на тысячелетия пути, но в то же время пересекаются, переплетаются настолько тесно, что иногда даже я удивляюсь, в каких странных точках разные пространства могут соприкасаться. К примеру, в юго-восточных предгорьях Торгорского Кряжа стоит хижина Мамаши Кра, жутко древней старухи, которую все местные жители считают ведьмой. На самом деле, никакая она не ведьма, просто удачно пользуется одним секретом: из подвала ее хижины можно попасть в большие подземные тоннели, где по железным рельсам разъезжают стальные повозки. Тоннели эти расположены не в нашем мире, и если кто-нибудь попытается снаружи подкопаться под хибару Мамаши Кра, то не найдет ничего, кроме глины, базальта и, возможно, пары скелетов ее бывших мужей. Хитрая старуха время от времени спускается в подвал и возвращается с предметами, приводящими деревенщину в благоговейный трепет. Знает ли она, откуда взялся этот проход? Безусловно, нет. Знает ли она, когда он закроется? Откуда ей…
— А твои врата, та обезьянья пасть в скале — то же самое? — спросил Рихард.
— Нет. Сейчас мы по-прежнему в нашем мире, только в иной, особой его части, невидимой и недоступной для тех, кто еще жив. Это преддверие Темных Троп. Впрочем, я отвлекся. Прости меня, младший брат, просто мне давно уже не доводилось ни с кем разговаривать. Очень и очень давно. Мамаша Кра не имеет никакого отношения к тому, что я хочу сказать. Давным-давно мы с братьями созидали этот мир, выстраивали его, вытачивали, как ювелир вытачивает изящное украшение из кости. Но один из нас, Кайракс, хозяин Слов, поддался влиянию Хаоса, впустил его темный шепот в свое сердце, и сошел с ума…
— Я знаю эту историю.
— Вот-вот. После убийства Аш-Тая мы погребли Кайракса в толще гранита, зная, что он погибнет там. Но не учли силы его таланта, силы его голоса — боги не исчезают бесследно, и не могут легко умереть. Прежде чем навсегда умолкнуть, Кайракс проклял нас и весь этот мир, проклял страшно, отчаянно, смертельно. А его слова никогда не были просто словами: они представляли собой само бытие, основополагающие принципы мироздания. Магические печати на стенах темницы удержали голос Кайракса внутри, но не заглушили его. Он продолжал звучать все это время, все эти годы, века, тысячелетия, наполняя воздух нашего мира злом, распространяя тьму, отравляя души пороком. Внезапные вспышки ярости, припадки безумия, мужья, бросающиеся с топорами на жен, кровожадные убийцы, получающие удовольствие от мучений жертв — его работа. Черная магия, некромантия и демонология стали возможны только благодаря ему. Слова Кайракса, томившиеся в заточении, обрели собственный разум, превратились в весьма могущественных существ, способных пусть и не напрямую, но влиять на события на поверхности. Они завладевали душами наиболее восприимчивых, наиболее честных, наиболее чистых — издревле такими считались Паладины — и совращали их, превращая в послушных слуг. С их помощью они сумели заключить договор с Химерой, хозяйкой Темной Стороны, Великой Владычицей Отсутствия Света. Она должна была погасить для них солнце, чтобы Сказанные-во-Тьме смогли вырваться на поверхность. Но гномы нарушили этот план, выпустив Слова намного раньше времени…
— А! Так это все-таки были гномы?!
— Да, они. Бородатые коротышки то ли погубили мир, то ли спасли его, то ли, по крайней мере, дали шанс.
— Спасли
— Когда Сказанные-во-Тьме обрели свободу и повергли поверхность в хаос, заставив живых убивать друг друга, Химера начала сомневаться в словах-демонах. Ей тоже не нужен совершенно пустой мир. Она — темная сторона луны, она нуждается в живых, разумных последователях, как и любой из нас. Что ей останется, если солнце погаснет, и Сказанные-во-Тьме, получив полную свободу, превратят мир в пепелище? Химера — воплощение мрака, но она не безумна, в отличие от Слов Кайракса.
— То есть Химера не поддержит их? Предвечная теперь на нашей стороне?
— Она только на своей стороне. Или на всех сразу. Как обычно. Химере нельзя доверять, она соткана из лжи, предательства и противоречий. Она не с нами, она против наших врагов. По крайней мере, так утверждает. Но попусту болтать на эту тему смысла не вижу: мы либо получим выгоду, либо нет, только и всего. Я веду к другому. Некогда, задолго до того, как яд Слов Кайракса проник в сердца Паладинов, твой Орден по праву считался одной из благороднейших и чистейших организаций мира. Твои далекие предшественники искренне клали свои жизни на алтарь служения добру. И потому им было даровано великое умение: возвращать с Темных Троп тех, кто не успел уйти далеко.
— Воскрешать мертвых?
— Да. И исцелять даже самые тяжелые ранения. Паладины являли собой истинный свет Порядка, и их с ликованием встречали везде, куда бы они не приходили. У вас не принято об этом вспоминать, и тебе будет сложно поверить, но даже в эльфийских городах Арганайского Хребта члены Ордена пользовались почетом и уважением, ибо Старший Народ не мог не признать превосходства людей — перворожденным не удавалось преодолеть смерть, несмотря на все их великое магическое искусство.
— Почему именно нам? — спросил удивленно Рихард. — Почему не им?
— Потому что вы ценили жизнь, — ответил Зар. — А они ценили себя. Это разные вещи. Тот, кто ценит жизнь, готов встать грудью на защиту чужого ребенка и погибнуть ради него. Тот, кто ценит жизнь, будет с радостью прикрывать отход своих товарищей в одиночку, сражаясь до последней капли крови. Подобные моменты заставляют меня гордиться вами и гордиться тем, что я бог войны. Потому что только так созидание способно утвердиться над Хаосом, всеобщим и всепоглощающим распадом. В те дни, задолго до появления орков, я благоволил людям.
— Это было так давно?
— По вашим меркам, в седой древности. Еще до появления Трех Королевств, еще до того, как Багряный Бор приобрел дурную славу.
— Ты все это время был здесь?
— Почти. Иногда приходилось отлучаться — вселенную трясли великие войны. Но я старался не отсутствовать долго. Мне нравились вы, а потом — орки. Своей незамутненностью, искренностью, простотой.
— А что случилось с великим знанием Паладинов?
— Я как раз к этому и веду. Случилась беда. Человек обладает развитым разумом и короткой жизнью, потому, в отличие от орков или эльфов, очень легко попадает в сети зла: Химере и Сказанным-во-Тьме удалось получить в свои руки кого-то из высокопоставленных паладинов. Постепенно, год за годом, зараза зрела, пускала корни, прорастала, не показываясь над поверхностью. Сначала это напоминало просто клуб по интересам: образованные рыцари, благородные лорды, генералы собирались вечерами для обсуждения вопросов, которые не принято было выносить на публичное рассмотрение. Стоит ли брать на вооружение приемы сжигаемых ведьм, спрашивали они друг друга, потягивая дорогое вино. Стоит ли открывать черные книги, которые наши люди находят при обысках у колдунов и некромантов? Стоит ли изучать изложенные в них теории? Ведь врага нужно знать в лицо, не так ли?
Потом, поколения спустя, они начали практиковать описанное в тех книгах. И благодаря своей чистоте, своей удивительно ясной воле смогли подчинить себе силы, скрывающиеся за завесой небытия. Они обрели власть над тенями, получили возможность путешествовать в них, невидимые и почти неуязвимые, научились призывать на помощь мелких демонов, насылать болезни. Теперь они стали разрушителями, а не созидателями. Секта набирала силу, ее представители занимали ответственные посты, обосновывались на самом верху…