Эратийские хроники. Темный гном
Шрифт:
Они встретились взглядами. В глазах Норманга была чистая незамутненная ярость, у Рогнака — холод, которому могли позавидовать горгонские зимние морозы. Он медленно кивнул и первым отвел глаза. Не время ссориться.
– Ты допустил ошибку, начальник, - проговорил он, тщательно подбирая слова.
– За которую расплачиваются остальные.
– И я наравне со всеми!
– прошипел Меднобородый.
– Так дай же мне возможность исправить свою ошибку. Помоги спасти остальных. Орки не продержаться долго — нам главное выстоять.
– А все-таки, как мы отсюда выберемся, о умнейший? – Видимо, Рогнак, как говорят в Трунгароне, попер рогом. Но теперь он, хотя бы, говорил вполголоса, чтобы остальные дварфы его не услышали.
– Завеса, - сказал Норманг. – Все дело в завесе. Ее задача не пустить нас, а не задержать здесь. Думаю, нам стоит всего лишь идти, и завеса выведет нас к входу.
– В твоих словах есть логика, начальник, - согласился, наконец, Железнолобый. – Лады, все равно других вариантов у нас нет. Командуй.
Норманг кивнул с благодарностью. По крайней мере, внешне, чтобы ее увидел трун. А там… Одно понял стан: от Рогнака в будущем стоит избавиться. Авторитет начальства непоколебим, и никак иначе.
Вновь взмахнув топором, Меднобородый выкрикнул команду и, словно огромное многоглавое животное, «каменный еж» слаженным движением качнулся в сторону убежища.
Ощетинившись топорами и мечами, отстреливаясь из арбалетов, рыча и проклиная все на свете, гномы двигались вперед, и никакая сила уже не могла их остановить.
Пока.
10.
Огромный черный стол из мореного дерева с узором черных нитей, пронизавших волокна, приковывал внимание. И не только своей темной мрачной красотой, но и тем, что еще час назад его здесь не было. И ниоткуда ему было появиться. Если только в закромах Лардарнагдаррена не пряталось в закромах хранилище довоенной мебели. Из такого дерева, проклятого ясеня, росшего на Черных холмах к востоку от Льдистого нагорья, мастера цвергов делали преотличнейшие столы. И не только.
Точно такой же стол когда-то был и у Шмиттельварденгроу. На миг нахлынула волна ностальгии. Но не черной, беспросветной, как всегда, а иной, с каплей надежды, горчащей, как протухшее пиво, но, тем не менее, желанной. Надежды вновь стать прежним: сильным. Жестоким… И молодым.
Шмиттельварденгроу упрямо качнул головой из стороны в сторону. Скрипнули, сомкнувшись, зубы. Нет, молодым уже не стать. Уже дал себе слово: больше никаких хозяев. И никаких чужих войн. Теперь война только одна: его собственная, за то, что у него украдено. А слово цверга – кремень. Нет, тверже алмаза, ведь именно поэтому черные проклятья обладают своей силой. Слово и есть сила.
– А я уже заждался! – поднял голову Лардар.
Он крутил ручку огромного вертела, на который были насажены куски мяса, сочащиеся жиром. В некоторых угадывались части тела. Руки, ноги…
– Брат, - чуть склонившись, сказал Шмиттельварденгроу.
Хранитель
– Отобедаем или отужинаем? – невзначай поинтересовался Шмиттельварденгроу.
– Это принципиально? – поднял левую бровь Лардарнагдаррен. После пожал плечами. – Скорее, ранний завтрак.
– А мне казалось, что мы здесь гораздо дольше! – вклинился в разговор Джалад. – А ведь еще только ночь.
– Уже ночь, - ухмыльнулся Хранитель. – Вы здесь уже третий день. По крайней мере, для внешнего мира. Но под завесой не минуло из суток. Но внизу, в подземельях заклинание уже не действует, поэтому для нас сейчас третий день. Наверху всего лишь вечер первого дня.
Лардарнагдаррен вновь пожал плечами и отвернулся к вертелу, тщательно провернув ручку. Огонь зашипел, когда в него упали капли жира.
Шмиттельварденгроу подошел к столу. Провел пальцами по гладкой столешнице. Кончики кольнуло, словно электрическим разрядом. «Иллюзия». Цверг оглянулся. Четыре стула. Один заметно больше остальных. Видимо, для огра. Наверняка, тоже иллюзия. А вот остальные. Он нахмурился, припоминая: они в глаза не бросились при первом визите, потому что стояли по ту сторону колодца с Проводником.
Всего лишь показуха. Сила на пределе, хоть и плещется почти материальной тяжестью, будто волна, накатывающая на утес. И Лардарнагдаррен должен быть с ней как-то связан. Чем-то, с чем он никогда не расстается. Вновь Шмиттельварденгроу попытался напрячь мозг. Получалось тяжело, но получалось.
Какая-то мелочь. Возможно, оружие или что-то в этом роде… Нож! Цверг впился в него взглядом. Вроде бы ничего особенного, да и чутье молчит, но, дхар побери, здесь такая концентрация магии, что шестое чувство просто забивается помехами.
– Твою-то ж… Дхар! – вылупился Шмиттельварденгроу. Заигрывать со временем… Что ж, это была уже высшая лига. Уровня Горгонадца. – Ты бы не смог поставить такую завесу. Это не твоих рук дело. И сила твоя заемная.
Шмиттельварденгроу коснулся ближайшего табурета. Старого, выщербленного. Не столь идеального . Вроде бы, обычная древесина. И даже не черный ясень.
– Разве это имеет значение?
Цверг наклонил голову к плечу – в шее сухо щелкнуло. Улыбка и в самом деле превратилась в оскал.
– Имеет! – выдавил сквозь зубы гном и с размаху опустил табурет Хранителю на спину.
Табурет никуда не исчез, а просто разлетелся на куски, едва-едва опередив повернувшегося Лардара. Вместо того, чтобы без звука повалиться в огонь, он прикрылся плечом и покачнулся. Чтобы не упасть, ему пришлось ухватиться за вертел.
Зашипела, прикипая к металлу, кожу.