Еретическое путешествие к точке невозврата
Шрифт:
На узком, скуластом лице сияли миндалевидные глаза. Эльф не носил ни усов, ни бороды, не было заметно и следов бритья. Это придавало гостю некоторое сходство со скопцом. По лицу эльфа невозможно было понять, сколько ему лет – то ли тридцать, то ли пятьдесят, а может, и сто пятьдесят. Незваный гость был одет в зелёную куртку и штаны, на ногах у него были высокие кожаные не то сапоги, не то чулки со шнуровкой до самого верха. Длинные волосы были прихвачены плетёным ремешком. Никаких украшений эльф не носил.
– Вот ты и догадался, кто я, – улыбнулся незнакомец, перехватив взгляд Вольфгера. – Теперь ты понимаешь, что мы и правда не причиним тебе
Вольфгер кивнул, с облегчением отложил меч и уселся поудобнее. Он знал, что эльфы не лгут, и если эльф сказал, что пришёл говорить, а не сражаться, значит, так оно и есть.
– Выпьешь вина? – предложил Вольфгер, указывая на котелок с булькающим глювайном, – ночи ещё холодные, согрейся немного.
– У людей принято пить за знакомство, – улыбнулся эльф, – раз к тебе пришёл я, давай сначала выпьем моего вина. – Он отстегнул от пояса флягу и протянул Вольфгеру.
– Твоё здоровье, господин! – сказал Вольфгер и сделал глоток.
Вино было необычным, с очень тонким ароматом. Скорее, это было даже не вино, а смесь вина с травяным настоем. И вкус тоже был странным. С непривычки эльфийское вино напоминало лечебный декокт, но первый же глоток мгновенно отозвался приятным теплом и запахом цветущего луга. Вольфгер не удержался, сделал ещё один глоток и передал флягу эльфу. Тот отпил из фляги и вернул её Вольфгеру:
– Прими её в дар от меня.
– Спасибо, – сказал Вольфгер, принимая флягу, – но мне нечем отдарить тебя…
– Ты выслушаешь меня и, быть может, согласишься сделать то, о чём я попрошу, это и будет твоим подарком.
– Хорошо, пусть будет по-твоему, – сказал заинтригованный Вольфгер, – говори.
– Я не представился, прости мою невежливость, ведь твоё имя мне известно. – Меня зовут – Алаэтор, я отец Алаэтэли и гм… военный вождь эльфов. Да, пожалуй, так, «военный вождь», я не могу подобрать более точное слово по-немецки, хотя оно и не совсем правильно передаёт смысл моих обязанностей. Можно было бы сказать: «король», но это ещё хуже, потому что мы живём в народоправстве.
– Я рад нашей встрече, – кивнул Вольфгер, – хотя, честно говоря, не ожидал встретиться в ночном лесу с отцом девушки, которая… – он слегка покраснел.
– Не смущайся, – мгновенно понял его эльф, – моя дочь – взрослая женщина и сама решает, с кем разделить ложе.
Вольфгер облегчённо вздохнул, постаравшись, однако, чтобы эльф не заметил этого вздоха.
– Ты сказал: «военный вождь», – решил он сменить скользкую тему, – а с кем вы воюете? Разве у эльфов есть враги?
– Нет, мы уже очень давно не обнажаем оружие, – ответил Алаэтор, – поэтому я и сказал, что перевод моего сана с эльфийского на немецкий неточен. Народ эльфов вообще мало нуждается в вождях, так что военный вождь у нас, скорее, дань тысячелетним традициям, чем необходимость. Но не будем терять время, потому что мне нелегко находиться в мире людей.
Я пришёл, чтобы вернуть в наш мир Алаэтэль. Мы рассчитывали, что она будет с тобой, но её нет, и теперь всё усложняется. Скажи, как она оказалась в вашем мире? Наши маги теряются в догадках, потому что раньше ничего подобного не было.
– Я знаю о случившемся очень мало, – пожал плечами Вольфгер. – Алаэтэль рассказала, что гуляла в лесу, и вдруг какая-то сила вышвырнула её из вашей реальности в нашу. Вышло так, что она оказалась в лесу, была сильная гроза, и, то ли из-за случайного удара молнии, то из-за магической энергии, высвободившейся при переносе, рухнуло дерево и придавило твою дочь. Мы проезжали мимо и
Мы дважды пытались вернуть твою дочь домой, но обе попытки закончились неудачей. В первый раз произошёл магический взрыв, и маг, строивший Врата, погиб, а во второй раз из Междумирья вылезла какая-то прожорливая тварь, которую едва-едва удалось загнать обратно.
– Вы поступили благородно, но необдуманно, – покачал головой эльф. – Этот раздел магии чрезвычайно опасен и доступен только опытнейшим чародеям. Даже эльфы, многие века изучающие волшебный мир, прибегают к нему чрезвычайно редко и только всем магическим конклавом. Чародей-одиночка обречён. Кроме того, планы бытия людей и эльфов расходятся, и в последнее время это расхождение заметно ускорилось. Открыть Врата всегда было непросто, а скоро будет и вовсе невозможно. У моей дочери остаётся всего один шанс вернуться в наш мир, в последний раз мы откроем Врата осенью этого года, в тот же день и тот же час и в том же лесу, в котором она была ввергнута в ваш мир. Если Алаэтэль не воспользуется этими Вратами, она навсегда останется в мире людей, потому что мы больше не сможем собрать достаточно сил на то, чтобы открыть другие Врата. Передай это моей дочери. В этом и состоит моя просьба.
– Я сделаю, как ты просишь, – сказал Вольфгер. – Но мне предстоит путешествие в Прагу, во время которого может случиться всякое. Что, если я не вернусь в Вартбург, и Алаэтэль не узнает о твоих словах? Может быть, тебе лучше встреться с дочерью самому?
Алаэтор на секунду задумался.
– Ты вернёшься, – сказал он, – я предчувствую это. Что же касается моей встречи с Алаэтэлью… Конечно, я хотел бы увидеть дочь, но сейчас это невозможно. Эльфы не могут входить в города людей. Эманации душ тысяч людей, теснящихся в каменных катакомбах, непереносимы для нас, так что, увы…
– А как же выдерживает Алаэтэль? – удивился Вольфгер. – Пойми меня правильно, я не сомневаюсь в твоих словах, но она уже полгода живёт среди людей и, слава Богу, выглядит здоровой и весёлой.
– Наверное, это потому, что Алаэтэль – эльфийка только наполовину. Её мать – смертная женщина. Союз эльфийки и человека всегда бесплоден, а вот у эльфа и женщины из мира людей может быть ребёнок. Такое случается очень, очень редко, но всё-таки случается. Её мать давно уже ушла за край бытия, а дочь унаследовала долгий век отца. Тэль очень похожа на мать, и мне было бы больно расстаться с ней навеки.
– Я выполню твою просьбу, будь уверен, – сказал Вольфгер, – и сделаю всё, что от меня зависит, чтобы твоя дочь вернулась домой. Не знаю, правда, захочет ли она… Её вообще очень трудно понять, её разум, желания, чувства – тайна для меня.
– Кто из мужчин рискнёт сказать, что вполне понимает женщин? – засмеялся эльф. – Будем считать, что мы достигли согласия. Я благодарен тебе за то, что ты заботишься о моей дочери, попавшей в чужой для неё мир. Я не предлагаю тебе вознаграждение, ибо знаю, что ты делал это от чистого сердца, и такое предложение оскорбило бы тебя. Поэтому скажу просто: я в долгу у тебя, а эльфы своих долгов не забывают никогда. Чтобы моя дочь поверила твоему рассказу, возьми вот это, – эльф снял с пальца кольцо и протянул Вольфгеру. – Надень его, оно изменит свой размер по твоему пальцу и никогда не потеряется. Алаэтэль знает эту вещь.