Эркюль Пуаро
Шрифт:
– Это несчастье произошло после смерти вашей тети?
– Нет. Она умерла вскоре после этого. Беда никогда не приходит одна, не так ли?
– Увы, это истинная правда, – согласился Эркюль Пуаро. – Значит, полиция не смогла обнаружить автомобиль, который сбил вашего мужа?
– Это был «Грассхоппер» седьмой модели. Но почти каждая третья машина, которую вы видите на дороге, этой марки. В полиции мне объяснили, что это самая популярная модель. Они считают, что ее угнали на рыночной площади в Медчестере, – она принадлежала мистеру Вотерхаусу, пожилому торговцу зерном. Мистер
– Возможно, тюремным заключением. От штрафов мало толку – все равно их выплачивают снисходительные родственники.
– Но нельзя забывать, – заметила Ровена Дрейк, – что молодые люди не должны прерывать обучение. Важно, чтобы у них оставался шанс преуспеть в жизни.
– Священная корова образования, – усмехнулся Пуаро. – Такую фразу, – поспешно добавил он, – я часто слышал от людей, занимающих видное положение в сфере науки и, следовательно, знающих в этом толк.
– Очевидно, они недостаточно принимают во внимание плохое воспитание молодежи в неблагополучных семьях.
– Значит, по-вашему, молодые преступники нуждаются не в тюремном заключении, а в иных мерах?
– Они нуждаются в корректных исправительных мерах, – твердо заявила Ровена Дрейк.
– И это поможет – еще одна старинная поговорка – изготовить шелковый кошелек из свиного уха? Вы не верите в афоризм, что «судьба каждого человека со дня рождения висит у него на шее»?
На лице миссис Дрейк отразилось сомнение.
– Кажется, это исламское изречение, – добавил Пуаро.
– Надеюсь, – промолвила миссис Дрейк, – мы не заимствуем наши идеи – вернее, идеалы – на Ближнем Востоке.
– Факты – упрямая вещь, – заметил Пуаро, – и они заключаются в том, что, по мнению современных западных биологов, – он подчеркнул слово «западных», – корни поведения человека лежат в его генетической природе. Следовательно, двадцатичетырехлетний убийца является убийцей потенциальным и в два, и в три, и в четыре года. Разумеется, так же, как гениальный математик или музыкант.
– Мы не обсуждаем убийц, – возразила миссис Дрейк. – Мой муж погиб в результате несчастного случая, в котором повинна беспечная и плохо приспособленная к жизни в обществе личность. Кем бы ни была эта личность – мальчиком или молодым человеком, – всегда есть надежда внушить ей, что ее долг – думать о других, и научить бояться отнять чужую жизнь. Конечно, речь идет о беспечности и легкомыслии, а не о преступных намерениях.
– Таким образом, вы уверены, что в данном случае преступные намерения отсутствовали?
– Практически уверена. – Миссис Дрейк выглядела слегка удивленной. – Не думаю, чтобы полиция всерьез рассматривала подобную возможность. Конечно, это был несчастный случай, трагически изменивший жизни многих людей, включая мою.
– Вы говорите, что мы не обсуждаем убийц, – сказал Пуаро. – Но в вопросе о Джойс мы обсуждаем именно это. Тут не может быть и речи о несчастном случае. Чьи-то руки явно с преступными намерениями
– Знаю. Это ужасно. Мне страшно даже думать об этом.
Она поднялась и беспокойно зашагала по комнате.
– Но мы все еще не знаем мотива, – настаивал Пуаро.
– Мне кажется, такое преступление может вовсе не иметь мотива.
– Вы имеете в виду, что его совершил какой-то маньяк, которому просто нравится убивать? Возможно, убивать именно малолетних?
– Такие случаи известны. Трудно сказать, что является их первоначальным мотивом. Даже у психиатров на этот счет нет единого мнения.
– Вы отказываетесь принять более простое объяснение?
Она казалась озадаченной.
– Более простое?
– Не маньяк и не объект для дискуссий психиатров, а, возможно, просто тот, кто заботится о своей безопасности.
– Безопасности? О, вы имеете в виду...
– За несколько часов до гибели девочка похвалялась, что видела убийство.
– Джойс была очень глупой девочкой, – спокойно и уверенно произнесла миссис Дрейк. – Боюсь, что и не всегда правдивой.
– Другие говорили мне то же самое, – кивнул Эркюль Пуаро. – Начинаю верить, что так оно и было, – вздохнув, добавил он и поднялся. – Должен принести вам извинения, мадам. Я говорил с вами о малоприятных вещах, которые меня не слишком касаются. Но, судя по тому, что рассказала мне мисс Уиттакер...
– Почему бы вам не узнать у нее побольше?
– О чем вы?
– Она учительница и знает куда лучше меня о потенциале (выражаясь вашим языком) своих учеников. Впрочем, как и мисс Эмлин.
– Директриса? – Пуаро выглядел удивленным.
– Да. Она прирожденный психолог. Вы говорили, у меня могут иметься смутные предположения, кто убил Джойс. У меня их нет, но, думаю, они могут быть у мисс Эмлин.
– Это интересно.
– Я не имею в виду доказательства. Но возможно, она просто знает и скажет вам... Хотя не думаю, что она это сделает.
– Вижу, – промолвил Пуаро, – что мне предстоит долгий и трудный путь. Люди многое знают, но не станут мне об этом рассказывать. – Он задумчиво посмотрел на Ровену Дрейк. – У вашей тетушки, миссис Ллевеллин-Смит, была иностранная девушка au pair, которая ухаживала за ней.
– Кажется, вы в курсе всех местных сплетен, – сухо заметила Ровена. – Да, это верно. Она внезапно уехала вскоре после смерти тети.
– И как будто по веской причине?
– Не знаю – возможно, это клевета, – но здесь не сомневались, что она подделала кодицил к тетиному завещанию – или кто-то помог ей это сделать.
– Кто-то?
– Она дружила с молодым человеком, который работал в адвокатской конторе в Медчестере. Он ранее был замешан в истории с подделкой. Дело о завещании не дошло до суда, так как девушка исчезла. Она поняла, что завещание не утвердят и что ей грозит тюрьма. С тех пор о ней ничего не слышали.