Еще одна из рода Болейн (Другая Болейн)
Шрифт:
Я нахмурилась, слегка сбитая с толку.
— Какая разница, дан титул сегодня или сотни лет назад? Я дочь графа, а вы кто?
— Но сами-то вы, Мария? Оставим титулы в покое. Вы, прелестная Мария Болейн, когда-нибудь думаете обо мне? Ищете со мной встречи?
— Никогда, — резко отвечаю я и ухожу, а он так и стоит в сводчатом проеме стены.
Лето 1531
Двор переехал в Виндзор. Принцесса Мария, все еще худая и бледная, вернулась в замок вместе с матерью. Конечно,
Королева, уже давно толком не спавшая из-за бесконечных молитв и ухода за дочерью, слишком измученная, чтобы приветствовать короля улыбкой и реверансом, тем не менее остается неизменной звездой на дворцовом небосводе. Я вошла с букетиком ранних роз. Она мне улыбнулась.
— Надеюсь, принцессе Марии понравятся цветы. Их можно поставить у изголовья кровати.
Екатерина взяла букет, вдохнула запах роз.
— Сразу видно сельскую жительницу. Кто еще из придворных дам догадался бы нарвать цветов и принести в дом?
— Мои дети любят собирать цветы, — объяснила я. — Делают венки и ожерелья из ромашек. Целую Екатерину на ночь и нахожу лютики, выпавшие из волос, у нее на подушке.
— Король разрешил тебе уехать в Гевер, пока двор путешествует?
— Да! — Она правильно истолковала мое хорошее настроение. — Да, на все лето.
— Значит, мы обе сможем побыть с нашими детьми, и ты и я. Вернешься ко двору осенью?
— Обязательно вернусь, — пообещала я. — И если вы пожелаете, ваше величество, буду вновь к вашим услугам.
— И начнем снова. На Рождество я — признанная королева, а летом — покинутая.
Я кивнула.
— Она крепко держит его, верно?
Королева взглянула в окно, выходящее в сад и на реку. Вдали можно различить силуэты Анны с королем, они прогуливаются по берегу, скоро уже им отправляться в летнее путешествие.
— Да, — ответила коротко.
— В чем ее секрет, как ты думаешь?
— Они очень похожи. — В моем тоне явно слышится неприязнь к обоим. — Точно знают, чего хотят, ни перед чем не остановятся. У обоих — способность к полной сосредоточенности на том, что они сейчас делают. Вот почему король такой замечательный охотник. Преследуя оленя, думает только об олене. И то же самое Анна. Думает только о своих интересах. И их страсть такая же. Делает их, — я поискала нужное слово, — грандиозными.
— Я бы тоже могла…
Я искоса взглянула на нее. Хотелось обнять ее, но я не решилась, все же она королева.
— Кто лучше меня знает? Я видела, как вы бросили вызов королю, несмотря на его гнев, как вы противостояли двум кардиналам и Тайному совету. Но вы покорны Богу, любите дочь, вы не думаете совершенно прямо и откровенно: „А чего хочу я?“
Она покачала головой:
— Это грех себялюбия.
Я взглянула на две далекие фигурки на берегу реки, на двух самых больших
— Да.
Отправилась на конюшенный двор убедиться, погружены ли сундуки, готовы ли лошади для завтрашнего путешествия, и встретила Уильяма Стаффорда, проверяющего колеса повозки.
— Благодарю вас. — Я слегка удивилась, застав его здесь.
Он выпрямился, широко улыбнулся.
— Буду вас сопровождать. Разве дядя вам не говорил?
— Уверена, он называл кого-то другого.
Улыбка растянулась до ушей.
— Он не сможет ехать.
— Почему?
— Из-за похмелья.
— Но завтра он же сможет сесть в седло?
— Простите, плохо объяснил — похмелье будет завтра.
Я ждала следующей фразы.
— Сегодня вечером он смертельно напьется.
— Вы умеете предсказывать будущее?
— Могу предсказать, что сам буду разливать вино, — ответил он со смешком. — Почему бы мне не проводить вас, леди Кэри? По крайней мере, буду знать, что вы добрались благополучно.
— Хорошо. — Я слегка смутилась. — Только вот что…
Стаффорд очень спокоен, но казалось, он не просто слушает меня, а впитывает каждое слово.
— Что вы хотели сказать?
— Не хочу вас обидеть, но для меня вы — только человек на службе у дяди.
— Но что может помешать нам нравиться друг другу?
— Серьезнейшие неприятности с семьей.
— Бросьте, не думайте об этом. Разве не лучше иметь друга, настоящего друга, хоть и ниже по положению, чем быть совсем одной, на побегушках у сестры?
Отвернулась от него. Быть в услужении у Анны — одно упоминание об этом всегда раздражало меня.
— Могу я сопровождать вас завтра? — догадался сменить тему.
— Если хотите, — буркнула я. — Какая разница, вы или другой?
Он только рассмеялся, возражать не стал. Я пошла прочь, смутно надеясь — он побежит следом, станет уверять, он гораздо лучше других.
В своей комнате застала Анну перед зеркалом. Она примеряла шляпу для верховой езды и вся сияла от счастья.
— Мы едем! Пойдем, помашешь нам на прощание.
Я последовала за ней вниз по лестнице, стараясь не наступить на шлейф ее красного бархатного платья.
Мы вышли через широкие двойные двери, Генрих уже в седле, гнедая охотничья лошадь, переступая с ноги на ногу, ожидает Анну. С ужасом я поняла — сестра заставляет короля ждать, пока она поправляет шляпку!
Он улыбается. Анна может делать что угодно. Двое молодых людей выскакивают вперед, помогают ей сесть в седло.
Одно мгновенье она кокетничает, выбирает, кто из них получит право подставить сложенные руки под ее башмачок.
Король дает сигнал, они выступают. Анна оглядывается, машет мне:
— Скажи королеве, мы уехали.
— Передаешь ей прощальный поклон? — удивляюсь я.
— Ничего подобного, — смеется Анна. — Просто мы уезжаем. Скажи, мы уехали, а она остается в полном одиночестве.