Эскадрон (сборник рассказов)
Шрифт:
— Мы — американцы, мистер Мейсон, — тактично напомнил побагровевший Курт, — и европейская политика — не наше дело. Давайте будем соблюдать нейтралитет.
Нейтралитет был восстановлен, и разговор принял самое мирное направление, но Сидни, чуть было не потерявший компаньона, еще раз убедился, что война и бизнес плохо совместимы. После ухода Курта он немного задержался, и, уже прощаясь, решился задать отцу вопрос, свербевший у него в затылке.
— Ты это всерьез, старик? — тихо спросил он. — Ну, про кайзера и все такое?
— Не, знаю, парень, — вздохнул отец, — не знаю. Война — это плохо для бизнеса. Но Германия
В субботу, восьмого мая, Сидни вошел в мастерскую с «Бостонским Журналом» под мышкой и с траурным крепом на рукаве. Курт уже переоделся в рабочий комбинезон и сидел за рабочим столиком, внося поправки в спецификацию.
— Можешь не торопиться, — Сид почти швырнул газету на столик, — Якоб Виссер был одним из пассажиров Лузитании. Тысяча жизней двумя торпедами. Хороший бизнес. Вот только наш контракт, похоже, тоже пошел ко дну. Да здравствует кайзер!
— Ты же не думаешь, что кайзер лично отдал такой приказ? — слабо возразил Курт, разглядывая фотографию парохода, всего неделю назад вышедшего в пассажирский рейс из Нью-Йорка в Ливерпуль. — На войне случаются ошибки.
— Кажется, в Германии это ошибкой не считают, — сквозь зубы процедил Сидни, — не удивлюсь, если капитана субмарины наградят медалью. За исключительную храбрость в неограниченной подводной войне с женщинами и детьми.
— Все может быть, — Курт отодвинул газету и поднялся с табурета, — но мы-то что можем сделать, Сидни? Голландский контракт мы потеряли, а значит, надо думать, как удержаться на плаву. Мистер Генри Хайкс просил поглядеть, что с мотором его Форда. Я обещал, что мы возьмемся за эту работу.
— Ну, раз обещал…
Сидни повесил пиджак на вбитый в стену гвоздь и потянулся за висевшим рядом комбинезоном. В мастерской повисло тяжелое молчание. Курт, не выдержав, взял с полки кейс с инструментами и вышел во двор, где их дожидался автомобиль Генри Хайкса.
— Что мы можем сделать? — пробормотал про себя Сид, замерев на месте с надетой на одну ногу штаниной. — Действительно, а что мы можем сделать? И что должны?
К лету 1915 года дела пошли совсем плохо. Пока что они держались на плаву, ремонтируя автомобили и газонокосилки, а иногда и разную чепуху, вроде швейных машинок или вошедших в моду электромассажеров. Сидни внес в косилку еще пару усовершенствований, но обнаружил, что идеи носятся в воздухе, и на этот раз конструкторское бюро компании МакКормик их опередило, запатентовав в точности такие же изобретения. Компаньоны трудились, не покладая рук, а Сид временами даже подрабатывал за стойкой в ближайшем кафе, сменив там Родни Бакстера, бросившего учебу на последнем курсе и отправившегося к себе в Торонто, записываться добровольцем в Канадский экспедиционный корпус.
На Западном фронте, после неудачной попытки наступления союзников при Артуа и Нев-Шапеле, наступило относительное затишье. Зато война в воздухе разгорелась с новой силой, Германия оснастила свои новые аэропланы каким-то секретным оружием, и Королевский Летный корпус, судя по газетным публикациям, не только утратил превосходство
Авиационные инновации уплывали из рук, и Сидни уже видел себя за конторкой отцовской фирмы или, что уж совсем невыносимо было для его свободолюбивой и деловой натуры, за чертежным столом у МакКормика. И тут новость, которой огорошил его Курт, придала мыслям Сида совершенно неожиданное направление.
— Мне очень жаль, Сид, — Курт окинул мастерскую долгим взглядом и вздохнул, — но я хотел бы выкупить свой пай в мастерской. Я понимаю, что подвел тебя, но иначе поступить не могу. Это мой долг. Я уезжаю домой.
— В Германию?! — Сидни вскочил на ноги, и кулаки его непроизвольно сжались. — Кайзер без тебя не справится?
— Ты что, с ума сошел? — оторопело уставился на него Курт. — Какая Германия? Я американец, Сидни, такой же, как и ты. Я еду домой, в Пенсильванию. Мать пишет, что дядюшка Ганс совсем плох и требует, чтобы я заменил его в конторе. Инженер из меня никакой, ты сам это знаешь, зато бухгалтер выйдет отличный, с моей-то памятью. Деньги мне не к спеху, отдашь, когда сможешь.
— Когда смогу… — рассеяно протянул Сид, пытаясь собраться с мыслями, — ну да, конечно. В среду тебя устроит?
— Я не тороплюсь, — замотал головой Курт, — я знаю, тебе нелегко будет подыскать мне замену.
— Я и не буду, — усмехнулся Сидни, — продам инструмент, закрою договор об аренде этой развалюхи. Отдам твою долю и попробую, наконец, заняться делами по-настоящему. Удачи, Курт. Из тебя выйдет превосходный бухгалтер.
Разделавшись с мастерской и проводив Курта на вокзал, Сидни отправился к отцу. В кабинете, под «Мэйфлауэром», висела карта Западного фронта, утыканная черными, синими и красными флажками, на столе лежала книга, «Зарисовки европейской войны» и папка с газетными вырезками. Мистер Мейсон налил виски в два стакана, разбавил содовой из сифона, протянул один сыну.
— Ты что-то задумал, парень, — отец отхлебнул виски и опустился в глубокое кресло напротив Сида, — решил последовать примеру Курта и вернуться в семейный бизнес?
— Не совсем, — Сидни вздохнул и бросился головой в омут, — но я тоже уезжаю, па. Я твердо решил после войны всерьез заняться авиацией. Подумай только, сколько самолетов останутся без дела. Почтовые и пассажирские перевозки, спортивные соревнования, а потом… Потом, может и трансатлантические перелеты, и даже кругосветные путешествия. Но, если я сейчас отстану от новых веяний, мне никогда не догнать. Поэтому я решил, что для дела будет лучше, если я смогу летать на самых современных аэропланах. А где это делать, как не на фронте?
Он замер и с тревогой поглядел на отца.
— Чего-то такого я и ожидал, — кивнул мистер Мейсон, — чтобы добиться успеха, парень, денег и труда недостаточно. Нужно крепко верить в себя и в свою цель. И идти к ней, невзирая на все препятствия. Я поговорю с матерью. Когда ты собираешься в Париж?
— Ну, какой Париж, па? — виновато улыбнулся Сидни. — Ты же знаешь мой французский. Да я там с голоду помру, прежде чем в кафе объяснюсь. Я думал податься в Канаду, там сейчас нужны пилоты, но мне сказали… В общем, старик, они возьмут меня только если я пройду натурализацию. Приму британское подданство. Так что лучше уж сразу в Лондон. Раз уж я решился, чего тянуть?