Если свекровь - ведьма
Шрифт:
Орхидея и Николай шли впереди и разговаривали без умолку. Николай нес под мышкой свою кожаную книжку, в другой руке у него был чемодан.
— Паром ровно в четыре? — спросила я шедшего рядом Бондина.
— Да.
— А сейчас… — я посмотрела в телефон, — уже без двадцати пяти! Мы не успеем!
— Успеем, — спокойно сказал инспектор. — Николай ведь сказал, что подвезет нас. Ему тоже на паром надо.
Все же нам повезло, что этот Николай приехал сюда в отпуск. Хотя отпускники обычно могут себе позволить не спешить
Я поневоле ускорила шаг. Мелисса с Мишей должны были прилететь на Ла Гомера как раз к шести по Москве. Они могли взять да и пожениться сразу по прилету. Или вообще передумать насчет времени и пожениться в воздухе! Может, шаман летел с ними?
Но ведь Бондин напугал шаманов. Интересно, сколько часов у них уйдет на просмотр списков?.. Да ведь сейчас все хранят данные в компьютерах! У них на проверку уйдет минуты две! С другой стороны, разве шаманы будут пользоваться компьютерами? С их-то профессией! Это будет неуважением к бубнам, танцам у костра и… травкам-муравкам…
— А шаманы пользуются компьютерами?
— Обычно да! Не дикие же они. Ну не все дикие, по крайней мере.
Тогда мы, может, зря прилетели?
Но Бондин досказал:
— Только списки с именами они там не хранят.
— Точно?
— Угу. Иначе бы проверка их нисколько не задержала. Они у них по традиции в свитках.
Ха-ха. Сидят сейчас шаманы по всему миру, шуршат длиннющими свитками, выискивая имя Михаила Реймса. И все только потому, что Бондин им наврал. Наврал — из-за меня. Ему ведь по службе не обязательно было это делать. Даже, наверное, наоборот, это было очень неправильно с его стороны. Тогда зачем он? Так стало меня жалко? У меня, наверное, сегодня ужасно несчастный вид.
Было тепло, я сняла кофту. Инспектор снял плащ, перекинул его через руку.
Орхидея и Николай ворковали в нескольких шагах впереди.
— Знаешь, а мы с тобой и сами могли бы Мишу спасти, без Орхидеи, — сказала я. — Пусть она едет с этим Николаем.
— Ты забываешь, что Мелисса Весловская — ведьма, — сказал инспектор. — А ты совсем ничего не можешь.
Я повернула кольцо и пощелкала пальцами. Да, искра не объявилась.
— Ну ничего, — проговорила я себе под нос, — поцелую Мишу, и она вернется.
— Да, только это он должен тебя поцеловать, а не ты его, — сказал инспектор. — А пока что нам необходима поддержка Орхидеи.
— Ну ладно, если ты такой трусишка.
Он приостановился:
— Я ведь о тебе беспокоюсь. Чтобы ты смогла вернуть себе жениха!
— Или тебе двух подследственных, — сказала я.
— Верно, — хмуро сказал он. — Давненько я никого в Сибирь не отправлял. А тут сразу две кандидатуры.
— Миша не виноват, — сказала я. — Его околдовала эта Крыса!
— Это мы еще проверим, — сказал Бондин.
— Хочешь сказать, что он в нее сам… сам влюбился?! — Да я сейчас придушу этого рыжего негодяя! Вон
— Кто знает, — пожал он плечами. — По крайней мере, любовное зелье не действует так сильно на… — Он замолк и быстро зашагал вперед.
Я догнала его:
— На кого не действует сильно?
— Кто? — спросил он.
— Зелье! — рявкнула я. — Не притворяйся дурачком! Ты сейчас только сказал…
— Я ничего не говорил, — ответил он.
Вот и попробуй выбить из него признание. Такой и под пытками не заговорит. Осел. Упрямый осел и негодяй. Что он там хотел сказать? Что любовное зелье не действует на того, кто морально устойчив? А у самого-то оно как мозги вышибло утром?
— А сам-то ты с утра вообще вел себя с Орхидеей по-идиотски! — высказалась я.
— Ну и что, — сказал он. — Я не был тогда влюблен.
Он сказал это «тогда» с какой-то странной интонацией. Что значит — «тогда»? То есть после этого он что, влюбиться успел? В кого это, интересно?
Я покосилась на него. Идет себе, тащит саквояж и плащ и сосредоточенно смотрит куда-то вдаль.
Да нет, тогда — значит просто «в тот момент». Да он вообще любил когда-нибудь в своей жизни? Ах да, он же жениться собирался. И что там произошло, интересно? Почему не женился? Спросить, что ли. Он же вот считает, что имеет право обсуждать моего жениха и наши с ним отношения, так почему же я не могу? М-да. Почему-то не могу. Неудобно. Да ладно, какое мне, в конце концов, дело до его невест и до его женитьб? Да абсолютно никакого. Мне абсолютно наплевать на этого служаку магического закона.
Я снова на него покосилась. А профиль у него забавный. То есть не забавный. А тонкий, симпатичный в общем-то профиль. Нос такой э-э… правильный. И подбородок красиво очерчен. И у зануд бывает внешность ничего себе.
Интересно, какая была у него невеста? Тоже, наверное, зануда. Может, коллега по работе. Этакая Жасмин. Ему бы подошла такая вот командирша. С его-то упрямством и вредностью.
— Может, хватит меня разглядывать? — раздраженно сказал вдруг Бондин.
Ой, кажется, все это время я на него пялилась, воображая, как бы он рядом с Жасмин смотрелся. Она, пожалуй, выше него будет.
— Я просто… задумалась, — сказала я.
— Неужели обо мне? — ехидно спросил он.
— Ага. Пыталась представить, какая у вас могла быть невеста.
Он нахмурился еще больше:
— И зачем вам моя невеста?
— Ни за чем. Просто любопытно.
— Это вас не касается.
— Мой жених вас тоже не касается.
— О, еще как касается! Это из-за него мы должны были пролететь тысячи километров, а еще будем добираться до виллы, находящейся непонятно в какой глуши! Потратить целый день неизвестно на что! И все только из-за того, что он не объяснил этой девице Весловской, что она его больше не интересует!