Если свекровь - ведьма
Шрифт:
Бармен протянул было руку ко мне за бутылкой, но я сказала:
— Подарки назад не отбирают! — и спрятала бутылочку в сумку.
Бармен вздохнул, взял свою «Канарейку» и выпил целиком.
Бондин сказал:
— Да я, если хотите знать, и жениха-то ее в Сибирь отправлять не собирался, и ту дурочку тоже, тем более что ее… — Он запнулся.
Правда? Он не пошлет моего Мишу в Сибирь. И Миша спокойно сможет жить себе со своей белобрысой женой в Москве… Да и пусть. Фиг с ним, с Мишей.
Инспектор
— Я вообще хотел прикрыть это дело втихушку, а в Департамент сообщить об ошибке! Придумаю что-нибудь. Например, что у Весловской ступа взбесилась и сама улетела с ними из поместья. Годится? — Он, довольный собою, посмотрел на нас.
— Там точно нет сыворотки правды? — засомневалась я насчет коктейля.
— Ну что вы! — сказал бармен. — Люди ведь почему обычно правду не говорят?
— Почему? — спросила я.
— Потому что их волнует мнение других людей, — сказал бармен. — А вот когда ничего не волнует…
— Когда ничего не волнует — это чудесно! — сказал инспектор.
Бармен рассмеялся.
— И как ты вообще стал инспектором? — спросила я Бондина. — Если тебе не нравится отправлять людей в Сибирь?
— Долгая история, — пожал плечами он.
— А мы еще не приплыли, — сказала я.
Инспектор сказал:
— Моя мама превратила папу в золотую рыбку. А обратно превратить не сумела. И я понял, что кто-то должен ограничивать магию.
— Ужас, — сказала я. — И твой папа — как же он теперь?
— Плавает в аквариуме.
— Но зачем она превратила его? Разозлилась? Или он много болтал?
— Затем, — сказал инспектор беззаботно, — что вызывать существ, исполняющих желания — золотую рыбку или там, например, джинна, — запрещено.
— О. Правда?
Он кивнул:
— И наказание за вызов такого существа может быть весьма суровым.
— Каким же?
— От лишения магии навсегда до смертной казни через отрубание головы.
— Ничего себе, — удивилась я.
— Угу. Зависит от желаний… Эти существа невероятно могущественны, и хуже того — их магию невозможно отследить.
— Отследить?
— Ну, выяснить, как все проделано. А так как вызывать настоящую золотую рыбку нельзя по закону… Мама сделала рыбку из папы. — Он хихикнул.
Я тоже засмеялась. Какая забавная у него семейка теперь!
Тут паром прогудел громко-прегромко.
— Причаливаем на Ла Гомера, — сказал бармен.
— Ну да, — кивнула я и спросила: — А перекусить у вас тут что есть?
— Хотите сэндвичи? — предложил бармен.
— Хотим, — сказал инспектор.
— Денис, Вика! — раздался голос Орхидеи за спиной. — Нам же выходить!
— Ну и что, — обернулась к ней я.
— Мы еще не ели, — сказал инспектор. — Садитесь с нами, Орхидея. Хотите
— «Канарейка»! — укоризненно покивала Орхидея. — И вы туда же, инспектор! Вы же на службе!
— Ха, — сказал инспектор, — плевал я на службу.
— По сколько «Канареек» они выпили? — строго спросила Орхидея у бармена, сооружавшего высоченные гамбургеры с курицей, сыром и помидорами.
— По одной, — ответил он. — Через часик-другой выветрится.
— Отлично! — сказала Орхидея сурово, взяла нас с инспектором под руки и потянула со стульев. — Ну-ка, марш за мной на берег. — Потом она попросила бармена: — Сделайте еще два гамбургера и заверните все с собой. И вон ту коробку конфет тоже.
— Хорошо, — сказал бармен.
— Погодите, Орхидея, — сказала я. — Я не расплатилась.
Бармен поднял ладонь:
— Я же сказал, ваш коктейль за счет заведения.
— А это за мой, — Бондин выложил на стойку три серебристых митрилки. Бармен отодвинул две, одну взял:
— Достаточно.
Бондин пожал плечами:
— Как хотите. Они все равно не мои, а департаментские.
Он забрал лишние монеты, а Орхидея стянула его со стула.
— Слушай, — наклонилась я к бармену, — а вот командир корабля…
— Капитан парома, — поправил меня бармен.
— Угу, — кивнула я, — он знает, что за бар у тебя тут?
— Конечно, — кивнул бармен, — он мой папа.
— О, понятно, — сказала я.
— Может, тебе не искать своего старого жениха, — лукаво улыбнулся мне бармен. — А найти нового?
— Хорошая идея, — сказала я.
— Меня, кстати, Мигель зовут.
— А меня Виктория…
— Ну, пошли, пошли уже, Вика, — сказала Орхидея, которая отвела инспектора прочь от бара и вернулась за мной.
Она взяла пакет с едой, и мы направились к выходу, а я выключила по пути око, чтобы не жевать все время мяту.
Паром, как оказалось, причалил у небольшого городка.
Дед Мороз ждал нас на пристани, нагруженный, помимо своего цветного чемодана, инспекторским саквояжем, плащом и моей кофтой.
Орхидея предложила подкрепиться. Мы уселись на скамейку, она раздала гамбургеры и сотворила чай всем по вкусу. Николай дохнул на ладонь, потом провел ею над своим стаканом, и туда с бульканьем упали два кубика льда. Классно.
— А на этом острове у вас, может, еще сани имеются? — спросила я Николая.
— Нет, — покачал головой он.
— Почему же вы тогда те сани не погрузили на паром, как все грузят свои машины? — спросила я.
— Они воды боятся.
— Кто?
— Летние санки. Это ж не зимние, рабочие. Те куда хочешь домчат.