Если свекровь - ведьма
Шрифт:
— Повара? — улыбнулся он. — Значит, он появился.
Бондин то приближал, то отдалял карту на экране телефона и поглядывал на скалы. Потом сказал, махнув рукой на берег:
— Вон она, вилла.
Скалы тут заканчивались, и берег дальше был плоский, песчаный, поросший невысокими лохматыми деревьями. За деревьями белело одноэтажное строение с плоской крышей и большими окнами. В воду далеко выходил широкий и ладный деревянный пирс.
Инспектор надел очки, а я повернула перстень. Берег
— Что это? — спросила я.
Инспектор снял очки и выругался:
— Чертов Весловский.
Потом Бондин быстро набрал что-то на телефоне. Подождал несколько секунд, сотовый пропел тихое «ку-ку», инспектор открыл сообщение, стал читать текст на экране телефона, бормоча:
— Ага, ага. — Потом закрыл телефон, поднялся и сказал мне: — Ты останешься на яхте. А мы с Орхидеей сойдем на берег.
— С чего это я останусь? Охранять яхту, что ли?
Он сказал:
— Да. Охранять.
— Сам ее охраняй. А я за Мишей.
Он не ответил, достал из кармана что-то вроде толстой авторучки, нажал на кнопку, авторучка засветилась голубоватым светом. Пробормотал:
— Ага. Работает.
— Что это?
— Что-то вроде отмычки, — ухмыльнулся он. Потом посмотрел на меня: — Виллу сторожат, и очень серьезно.
— Собаки?
— М-м… Что-то вроде того. Поэтому тебе лучше остаться здесь, — и он крикнул: — Орхидея, причаливайте. Только осторожно. И молча! На причале…
Молча? Он сказал «молча»?
— Почему это молча?! — возмутилась Орхидея, оборачиваясь.
Яхта вдруг резко и боком прыгнула в сторону. Бондин, который стоял на ногах, улетел к самому борту, а меня просто сбросило с дивана на палубу.
— Извините! — завопила Орхидея. — Я немножко потеряла контроль над ней. Щас налажу!
Похоже, капитана за штурвалом лучше не волновать.
Инспектор на четвереньках полз обратно и обзывал кого-то идиотом и бестолочью. Мне показалось, самого себя.
Мы почти вплотную подошли к причалу. А яхта, вместо того чтобы замедлиться, вдруг рванула вперед, и еще, и еще. Было такое чувство, что вместо одиночных выстрелов шампанское стало разряжаться аккордными залпами.
Я так понимаю, фирменная фишка колдовства Орхидеи — это когда вместо желаемого результата творится полный кавардак. В этом наши стили похожи.
Орхидея прокричала что-то невразумительное, типа:
— Свистать всех наверх!
Но это ничего не изменило. Яхта со всего маху с оглушительным треском врезалась в пирс, так что деревянные доски его настила разломались в щепы. Вот это катастрофа, я понимаю.
Тут мы остановились. А из причала вырвался сноп разноцветных искр и, будто
На меня и инспектора искры не попали, а вот Орхидею задело. Ее подкинуло в воздух, как волейболисты подкидывают мяч, и она вдруг оказалась сидящей на самой верхней перекладине мачты. Орхидея обняла руками мачту, чтобы не упасть, и завизжала.
Бондин и я смогли наконец подняться на ноги. Я выключила око.
— Там веревочная лестница, видите? — крикнул инспектор Орхидее. — Спускайтесь по ней!
— Ни за что! — прокричала Орхидея. — Она меня не выдержит! Я толстая!
По этому признанию я поняла, что Орхидея не просто боится, она потеряла голову от страха.
— Эта лестница выдержит и пятерых! — крикнул инспектор.
— Она не слезет, — сказала я.
— Тогда я полезу за ней, — сказал Бондин и подошел к лесенке.
Орхидея поглядела на него одним незажмуренным глазом и завопила в панике:
— Куда вы?! Вы расшатаете мачту! Вы сдурели, Бондин?
— Я вам помогу!
— Не смейте подниматься! Вы порвете лестницу!
Инспектор продолжал молча взбираться наверх.
— Я вас предупреждаю, еще один шаг и вам не поздоровится! — тонким голоском прокричала Орхидея.
Но инспектор медленно, но верно продвигался наверх.
— Я вас предупредила, — сказала Орхидея и шевельнула рукой.
Тут на инспектора свалилась прямо из воздуха куча яблок. Да не просто свалилась, а яблоками будто из пушки выстрелили, так что бедный инспектор не удержался на веревочной неверной лесенке и свалился на палубу.
Я подбежала к нему, но он уже поднялся, потирая ушибленное плечо.
— Вы сдурели, Орхидея! — возмущенно крикнула я обезумевшей тетке.
— Я же предупреждала, — чуть не хныча, сказала она в ответ. — Я же боюсь!
— Тогда спасайтесь сами! С помощью магии! — сердито крикнула я.
— У меня что-то воображение не работает, — ответила она плаксиво.
Ага, как Бондина яблоками закидывать, так оно работает, а как снять свой зад с дикой высоты и устроить где-нибудь в безопасности, так оно не работает!
Тут Орхидея, не переставая обнимать мачту, ухитрилась достать из кармана сотовый и приложить его к уху. Воскликнула она при этом что-то вроде:
— Вот и проверю его чувства!
Ей грозит свалиться с трехэтажной высоты, а она все свою песню — чувства чьи-то проверять вздумала!
Она что-то там бормотала в телефон.
— Что это за фейерверк в причале оказался? — спросила я Бондина. — Почему Орхидею на мачту закинуло?
— Я ведь пытался предупредить, — виновато сказал он, — только не успел. Это первая ловушка. Но нам еще повезло, что яхта ее разрушила, а то бы она сработала в полную силу.