Если вы не влюблены
Шрифт:
Наумкин замолчал, задумчиво уставившись куда-то в окно.
– Ну, ладно, не грусти, – не дал затянуться молчанию Селиванов. – Если хочешь, могу тебе помочь. В смысле – дам ее координаты. Хотя, честно говоря, ты этого явно не заслуживаешь. Кто-то ему сказал… Побольше слушай всякую чушь! Теперь внимай, несостоявшийся муж. Информация полная и объективная – я в прошлом году с семьей был в нашем Петрограде-Ленинграде, с ребятами встречался, кто еще там живет. Ну, и с Олей, само собой. Тебя вот вспоминали, даже хотели в розыск объявить.
Заметив, что
– Шутка. Через Интернет пытались – думали, вдруг откликнешься. Так вот, об Ольге твоей. Ни в какой Благовещенск она не уезжала. То есть уезжала на месяц – у нее мать тогда умерла. Потом вернулась обратно – она ведь в то время уже работала научным сотрудником в Петергофе. Ребенка действительно родила – вышла замуж за Медведева Серегу. Он ведь всегда по ней сох. Помнишь – худенький такой, в круглых очечках? Он, кстати, умер недавно. А Ольга – та сейчас великий деятель антикварного рынка – оценщик, эксперт, и по-моему, то ли совладелица, то ли директор антикварного магазина. Да, собственно, все правильно – сколько лет она отдала питерским музеям и всяким фондам. Асс, специалист экстра-класса!
Селиванов хитро глянул на друга и продолжил мысль:
– Да и как женщина еще очень и очень… Если, конечно, тебя это интересует.
Наумкин неопределенно хмыкнул, думая в этот момент совершенно о другом. Конкретно – о том, что случайная встреча преподнесла ему совершенно неожиданный сюрприз. Ведь его давняя любовь, женщина, которая едва не стала его женой, была именно тем человеком, к которому он может обратиться без всяких опасений. Ничего себе – эксперт антикварного рынка! Кто бы мог подумать, хотя… Оля всегда была девушкой тихой, но упорной при достижении целей. Искусством она интересовалась очень серьезно, поэтому не просто отлично училась, но и на лекции всякие ходила, экскурсоводом подрабатывала. И если жизнь в итоге произвела перспективного Наумкина всего лишь в сержанты, то Оля, судя по Витькиному рассказу, носила как минимум генеральские погоны.
– Эй, ты о чем там задумался? – вдруг донесся до Бориса Леонидовича голос Селиванова. – Воспоминания накатили? Ты телефончик-то запиши, пригодится.
Больше всего Наумкин боялся, что она вообще не захочет с ним разговаривать. Прошло уже столько лет, что былые сильные чувства вполне могли переродиться в нечто прямо противоположное. Тем более разрыв их произошел исключительно по его инициативе и был скандальным. Это сейчас он понимал, какого дурака свалял, как ничтожна была причина, по которой он разрушил и ее и свою любовь.
Но Ольга встретила его так радостно и искренне, будто все эти годы только и делала, что ждала появления изрядно потрепанного жизнью Наумкина.
Их роман начался на четвертом курсе, продолжался несколько лет после учебы, и дело шло к официальному оформлению отношений. Но тут на Наумкина неожиданно навалились многочисленные проблемы: его первую серьезную статью раскритиковали в профильном журнале, он поссорился
Он сделался раздражительным и нервным, злился по пустякам и срывал зло на каждом, кто подворачивался под руку.
Однажды Оля, которая до сих пор неизменно поддерживала его и призывала бороться и не унывать, вдруг сказала:
– Борь, тебе лучше сменить работу. Да и вообще – брось всю эту науку, а то совсем на нет сойдешь. Видишь же – не получается. Диссертация от тебя не уйдет, захочешь потом – защитишься. А пока – давай найдем тебе что-то более тебя достойное.
С Наумкиным случилась истерика. Он орал так, что в дверь стали звонить соседи. Если отбросить мат, а также более приличные эпитеты, которыми Борис Леонидович в тот день наградил любимую женщину, то выходило, что Оля его предала в тяжелую минуту, и нет ей за это прощенья.
Она долго объяснялась в любви к нему, уговаривала не делать глупости, но ничего не помогло. Он ушел, хлопнув дверью, и прервал всяческие контакты.
Когда примерно через полгода он очухался и понял, что наделал, было поздно – у Ольги началась другая жизнь.
Все последующие годы Наумкин старался гнать от себя воспоминания о ней, пытался доказать самому себе, что был прав, но получалось плохо. Правда, со временем воспоминания приходили все реже, а последние годы и вообще исчезли. И вот, на тебе, нежданная встреча!
Селиванов не соврал – выглядела Ольга для своих лет роскошно. Роскошно выглядели и апартаменты, где она теперь проживала.
– Входи, входи, – теребила его Оля. – Садись сюда, дай на тебя посмотреть-то!
– А, – махнул рукой Наумкин. – Не на что смотреть. Это ты красавица – глаз не оторвать.
– Ага, красавица. Скоро бабушкой стану.
– Не тянешь ты на бабушку, серьезно.
– Слушай, Борь, давай я сейчас быстренько стол соображу. Выпьем чего-нибудь, поговорим. Поесть хочешь?
– Нет, не беспокойся. А вот выпить и впрямь было бы неплохо, а то я волнуюсь – вон, руки трясутся. И кофейку, если можно. Я думал, ты меня и слушать не захочешь.
– Почему это? Я все время хотела тебя увидеть, искала даже. Так что рада – ты даже не представляешь как. А руки у тебя, наверное, от пьянства трясутся. Пьешь? Вон – не ухоженный какой-то. Не женат? Я так и думала. Был у тебя единственный счастливый случай – я. И тот уплыл. Ладно, ладно, не обижайся, это я любя. Пошли на кухню.
И она, по-хозяйски подхватив Наумкина под руку, потащила его по громадному коридору куда-то в глубь квартиры.
Они разговаривали всю ночь. Им было, чем поделиться, что рассказать и обсудить. Ощущение, что былые чувства до сих пор не умерли, не покидало обоих. Жаль только время назад не вернуть.
Наумкин, окончательно расслабившись от сантиментов, стал было подумывать, что не стоит ему лезть к Ольге со своими сомнительными делами. Однако их непринужденный разговор неожиданно сам собой потек в нужном направлении.