Эссенция пустоты
Шрифт:
— Ты тоже выглядишь как человек.
— В точку. Потому что человеком быть интереснее. Абсолютное всеведение сменяется мышлением, и благодаря этому начинаешь лучше осознавать себя и свои возможности. В человеческом облике ты обращаешься к своему Знанию как к воспоминаниям, которые можешь переживать снова и снова, а не просто знать всё. Так что не торопись отрекаться от Энормиса. Он — часть тебя, так же как ты когда-то был всего лишь его частью.
— Откуда он появился? — спросил я. — Это часть твоей истории, а не моей, так что этого я до сих пор не знаю.
— О, это долго рассказывать.
— Торопишься?
— Нет.
— Я
— Как скажешь. У тебя ведь есть источник энергии и материи, благодаря которому ты сотворил всё это, — он обвёл рукой вокруг. — У меня таких источника было три.
— Хранители.
— Точно. Беда в том, что они способны, в отличие от материи, существовать в любой вселенной.
— Не такая уж и беда. Благодаря этому существую я.
— До этого ещё дойдём. Так вот, одно из соседних Творений накопило слишком большую массу, и прослойка между нашими измерениями — которую называют Эфиром — начала истончаться. Появились катаклизмы и парадоксы, а мои источники стало перетягивать на ту сторону.
— Ты говоришь о Войне? Дисс рассказывал Энормису об этом.
— Да какая уж тут война… Мы же оба — бесконечность, что нам делить? Простая физика. Чтобы избежать катастрофы, мне пришлось пойти на рискованный шаг: изолировать источники в специальных сферах. Они должны были активироваться, когда массы измерений сравняются через возникшие в Эфире прорехи. Но одна из сфер, к сожалению, попала в кризисную зону, и запертый в ней источник перестал существовать.
— Бинерон.
— Ага. Осталось две сферы, которые активировались одновременно, когда опасность миновала. Но тут тоже всё пошло не так. Третий источник — или Тринерон, как тебе удобнее — незадолго до изоляции попал под влияние чужого источника, из-за чего изменил полярность. Вместо генерации энергии и материи он начал поглощать их.
— А что Анерон?
— Его сфера попала в руки одному бедолаге. Тот человек как раз держал её в руках, когда начался процесс извлечения источника. Ну, и всё испортил, чего уж там. В результате сущность Анерона сплавилась с человеческой сущностью, породив двух совершенно новых существ, неразрывно связанных друг с другом. Созидающую часть выкинуло за прослойку, в пустоту, а вторую… второй стал Энормис.
— Мощь Анерона постепенно просачивалась в Энормиса, — кивнул я. — Каждый раз, когда человек сталкивался с кем-то сильнее его, это вызывало компенсирующие вливания, и его сила возрастала. Всего это случилось четыре раза. На пограничной заставе, при столкновении с Гэтсоном Бардо. Потом после побега из Башни Меритари, когда Энормиса лечила Литесса. В третий раз, после столкновения с Грогганом, чародей уже вышел вне лестницы. И в четвёртый, когда заклинание Энормиса срикошетило от Тринерона, Анерон смог полностью перейти в твоё измерение.
— Всё верно. И когда два источника с разными полярностями столкнулись, они взаимоуничтожились. Бесконечность минус бесконечность.
— Ты прав.
— В чём?
— В том, что мне не стоит отрекаться от Энормиса. Ведь это он сообразил найти канал в пустоту, где находился Анерон, и отделить от него кусочек, намертво спаяв со своей душой.
— Строго говоря, Анерон сам ему подсказал
— Но у Энормиса хватило ума воспользоваться этим знанием. Он взял за основу идею Муалима и развил её. В результате после смерти чародея остатки его сознания перетекли сюда, и появился я. Новая вселенная. Более того, он даже сообразил связаться с Маликой. Что она такое, кстати? Он сам до конца не знал, поэтому и я не знаю.
— Смерть. Пустота. Наша с тобой обратная сторона. Мы — Существование, а она — Отсутствие.
— Он надеялся с ней договориться, поэтому и искал ту эфирную аномалию. Думал, что у него есть шанс выжить и остаться с Линой.
— Со Смертью нельзя договориться. Она — неотъемлемая часть круговорота. Всё выходит из Пустоты и в неё же возвращается.
— Малика так ему и сказала. Точнее, это сказала Энормису его отсутствующая часть. Подтвердила, что его план сработает, но только при условии, что он умрёт.
— Я с самого начала знал, что всё будет именно так. Поэтому и не вмешивался.
— Почти. Ты вытащил Энормиса из казематов.
— Небольшая поправка курса, не более. Я часто так делаю.
— Играешь в бога?
— Звучит почти как оскорбление. Ты же понимаешь, что я больше, чем все боги вместе взятые. Они — всего лишь моя часть.
— Как и люди.
— Как и люди.
Мы помолчали.
— Энормис всё ломал голову над тем, зачем создан человек, — сказал я, улыбнувшись. — Как вид.
— Да никто его не создавал, — Бессмертный махнул рукой. — Вот пуэри я создал целенаправленно. А люди вышли из обезьян. Ты, кстати, и сам сыграл в бога. Вернее, Энормис сыграл.
— Когда это?
— Имея на руках все эссенции, он мог с лёгкостью разомкнуть мир и покончить с возвратами. Но так этого и не сделал.
— Как раз наоборот. Энормис оставил всё как есть, потому что это не он замкнул мир. Вот если бы он чудесным образом избавил людей от всех проблем, исправил совершённые человечеством ошибки — вот тогда это было бы игрой в бога.
— Это как посмотреть.
— Он посмотрел именно так. У Рэна и остальных всё в порядке?
— Вполне.
Снова помолчали.
— Ну, что будешь делать дальше? — спросил Бессмертный и обвёл взглядом пляж. — Когда начнёшь облагораживать всё это великолепие?
— Отдохну пару миллионов лет, а там посмотрим.
— Не тянет навестить знакомых? Пока они ещё живы.
— Думаешь, стоит?
— Тебя там очень ждут.
— Не меня. Энормиса.
— Да не суть. Ты можешь быть им, а можешь хоть кем другим. Можешь даже заново прожить всю его жизнь.
Я вздохнул.
Бессмертный прав. Человеком быть интереснее. Для него всегда есть что-то недостижимое. И всё же…
В главном Энормис проиграл.
Бестиарий
Данный труд представляет собой наиболее полное собрание всевозможных тварей, которых автору удалось классифицировать.