Есть такая работа — учить самолёты летать
Шрифт:
С громким «ура» малыш соскочил с отцовских коленей и умчался в гостиную. Ястребов нежно прижал к себе Наташу и прошептал ей на ухо:
— И не надейся, что сегодня я опять буду принимать холодный душ. Сегодня ты моя, у нас впереди ночь и выходные дни. И я не намерен надолго покидать пределы этой квартиры.
— Но нам всё равно надо будет выйти погулять, на горке покататься…
— Да, а что ты говорила о работе?
— Сашенька, мы сегодня были в Доме офицеров. Меня пригласили на работу в библиотеку.
— В библиотеку?
— Ну да, я же закончила
Ястребов глубоко вдохнул и покачал головой:
— Я буду только «за». Но надо о сыне позаботиться.
— Да, я говорила уже об этом. Его согласны взять в детский садик. Ты точно не будешь против, Саш?
— Нет. Я уважаю твоё решение, Наталь. А теперь пошли играть?
— Ты иди, мне тут убрать нужно. И я скоро буду с вами. И с тобой. Я… буду с тобой, Саша.
Ястребов легко коснулся губами её лба и резко встал, опуская её на ноги.
— Мы будем ждать. И я буду с тобой, Наташа.
Часть 10
Телефон Дарьи Николаевны Орловой мелодично известил о входящем звонке. Лена мельком взглянула на немного озадаченное лицо заведующей и продолжила быстро заполнять листы назначений.
— Да, слушаю, — ответила Орлова и вдруг замерла с улыбкой на лице.
— Даш, это Марьяна Журавлёва. Ленка моя рядом с тобой? Ты можешь разговаривать, не называя меня по имени?
Дарья удивлённо вскинула брови вверх и при этом спокойно обратилась к Лене:
— Лен, я выйду на пару минут.
— Конечно, без проблем. Всё под контролем.
Скоро закрылась дверь в кабинет завотделением и Дарья бросила в трубку:
— Что происходит, подруга? К чему этот концерт?
— Скоро сама поймёшь, только нам с тобой встретиться надо. И заметь — как можно скорее. Даш, это касается наших детей.
— Каких де… Ты Диму и Лену имеешь в виду?
— А у тебя ещё дети есть? — ехидно поинтересовалась Марьяна.
— Очень смешно, — в тон ей ответила Дарья. — Говори куда и во сколько?
— Знаешь что? Только одно место подходит. Давай ко мне в садик сегодня? У меня детей забирают к шести вечера, сможешь подскочить?
— Смогу. Ты только скажи — это действительно важно?
— Я тебе одно могу сказать. Как теперешняя молодёжь изъясняется — ты, мать, офигеешь!
Дарья удивлённо помолчала и тихо закончила:
— Буду в полседьмого. Жди.
Через несколько часов она зашла в детский сад, старый, уютный, знакомый до последней комнатки. Здесь прошло детство Димы. От яслей до выпускной группы. Сюда так и не пришли их с Сашей дети. Она не смогла подарить мужу общего ребёнка, а потому всю свою нерастраченную материнскую нежность она отдала сыну своей погибшей от страшной болезни сестры. И получила взамен любовь двух самых дорогих ей людей — Саши и Димы.
— Добрый вечер, — она толкнула дверь и вошла в кабинет старинной подруги. — Давненько мы с тобой не заседали!
—
— Не бурчи, тебе это не идёт. Ну, рассказывай.
— Даш, только ты мне слово дай, что не будешь рысаком скакать, да?
— Ты если ещё этого рысака за хвост пару минут потянешь, — ответила Орлова, снимая шубку и стягивая с шеи тёплый шарф, — то я вообще ни за что не ручаюсь. Говори давай.
— Дашка, тут такое дело. Кажется, наши дети давно знакомы. И не просто знакомы, а очень близко.
— Почему ты так думаешь? И что по-твоему значит «близко знакомы»?
— Всё!
— Что «всё»?
Журавлёва молча уставилась на подругу и сжала губы, будто удивляясь её непонятливости. Дарья несколько секунд смотрела ей в лицо, а потом резко подняла брови и округлила рот.
— Наконец-то дошло, — удовлетворённо заговорила Марьяна.
— Ты в своём уме? Где они могли пересечься?
— А где твой Дима целый год был?
— Ну он… Подожди, а Лена-то каким боком там оказалась?
— Да она там во французском госпитале работала.
— А ты откуда узнала, что они там встречались?
Журавлёва смутилась и тихо проговорила:
— Ой, Даш, она у меня в гостях была, я в её телефон влезла. И тебе покажу.
Она повернула к своей гостье ноутбук и Дарья замерла, потому что на экране был её сын. Улыбающийся, счастливый, несмотря на забинтованную руку. И обнимающий смеющуюся Лену.
— И это ещё не всё. Смотри сюда, — Марьяна нажала на клавишу и перед глазами женщин появился обнажённый по пояс Дмитрий, лежащий на постели и зовущий к себе того, кто его снимал.
— Звук есть? — почему-то шёпотом спросила Орлова.
— Есть, — Марьяна щёлкнула кнопкой и кабинет заполнил баритон Дмитрия: «Ну хватит, иди ко мне! Лен, ты скоро уйдёшь на смену, а я опять один останусь. Ну всё, хватит, иди сюда, малышка!»
— Слышь, ты в британской разведке случаем не подрабатываешь?
— Фр-р, — надменно фыркнула Журавлёва, — ваша британская разведка дети в сравнении с моей выпускной группой! Что делать будем?
— Как думаешь, у нас есть шанс?
— Лена по приезду почти каждую ночь плакала. Ты Малю… сестру мою Амалию помнишь?
— Ну разумеется! Только сейчас бы точно не узнала, мы с ней лет двадцать не виделись.
— Так вот, сестра позвонила и сказала, что у Леночки… короче, выкидыш был. И мне почему-то кажется…
— Вот и мне тоже. Ладно, надо переспать с этой информацией. — Орлова вдруг задумалась на секунду и продолжила: — Тут ведь… вот какое дело. Они же на одной площадке в новом доме квартиры получили. Дима с Мишей даже помогали ей с ремонтом. Хотя… её же тогда не было, они с Лидой в Двуреченске на съёмной квартире жили… Но потом-то! Ёлки-палки, я только сейчас поняла! От же дура старая! А ведь Лена после Катиного приезда на работу не вышла, Лида сказала, что она заболела. И Димка после этого ни разу ко мне в отделение не заходил, всегда меня в машине ждал. Вот интересно, что тогда случилось, кто накосячил?