Эти сумасшедшие Ломасни

О'Коннор Фрэнк

Раздался деликатный стук, и миссис Ломасни с благодушной улыбкой заглянула в открытую дверь.

– Нед, наверно, выпьет чаю?
– своим низким голосом спросила она.

– Нет, чаю выпью я!
– весело отозвалась Рита, бросив Неду сигарету. Нед считает, ему лучше выпить чего-нибудь покрепче.

– Да что вы, Нед! Ну и новости!
– поразилась миссис Ломасни.

– Это он от потрясения, - пояснила Рита.
– Он не думал, что я такое выкину.

– Просто он мало знает девушек, - ответила миссис Ломасни.

– Ничего, теперь будет знать!
– воскликнула Рита.

Когда Паскел принес поднос, Рита налила

чай Неду, а виски себе. Нед ничего не сказал, такие штучки были в этом доме в порядке вещей.

– Во всяком случае, - продолжала Рита, затягиваясь сигаретой, - Тони сказал своей мамаше, что собирается бросить церковь и жениться на мне. Начался скандал.

В магазине напротив у хозяев сын - священник, и она не желает отставать. И понеслась к игуменье, а игуменья послала за мной. Неужели я собираюсь погубить молодого человека, которому уготовано столь высокое призвание? Я сказала, что гублю Тони не я, а его мать, и спросила, как она себе представляет, выйдет ли из него священник. "О, - сказала игуменья, принеся такую жертву, он станет вдвое крепче". Ей-богу, Нед, послушать ее, так можно было подумать, что мы обсуждаем, как вылечить бродячего кота! Наверно, в нашей прелестной стране полно таких ветеринарш! А потом она перестала лить святую водицу и сказала, что мать Тони влезла в долги, чтобы выучить его на священника, и что, если он бросит это дело, она не сможет расплатиться.

Как тебе это нравится? Убиться можно!

– И что ты тогда сделала?

– Ясное дело - отправилась к его матери.

– Ну да!

– Я же тебе объясняю: я потеряла голову. Вообразила, что смогу поговорить с ней по душам.

– Похоже, это тебе мало помогло.

– Легче было поговорить по душам с трактором, - сокрушенно призналась Рита.
– Эта бабища вдвое больше меня. Когда я сказала, что хочу выйти замуж за Фони, она ответила: "К сожалению, не получится".

"А что может мне помешать?" - спросила я. "Он уже для вас недоступен", - говорит она. "Да пусть он будет вдвое недоступней, меня это не остановит!" - ответила я. А потом сказала, что знаю от игуменьи об ее долге, и предложила дать ей эти триста фунтов, если она разрешит Тони жениться на мне.

– У тебя нашлось бы триста фунтов?
– удивился Нед.

– Да нет, откуда мне их взять! И старая шельма это прекрасно понимала. Она ни одному моему слову не поверила. Я потом виделась с Тони, он плакал. Сказал, что не хочет разбивать ей сердце. А я, Нед, богом клянусь - скорей у трактора есть сердце, чем у нее!

– Да, я вижу, ты действовала лихо, - сказал Нед, отставляя чашку.

– Это еще не все! Когда я узнала, как мать его приЖимает, я предложила Тони просто жить с ним.

– Жить с ним!
– воскликнул Нед. Это сразило даже его.

– Ну поехать вместе на каникулы. Сколько девушек так делает! Я же знаю. И что в этом особенного, господи боже!

– И что же Тони?
– с любопытством спросил Нед.

– До смерти перепугался.

– Еще бы, - снисходительно фыркнул Нед, доставая сигареты.

– Ну да, тебе-то хорошо!
– ощетинилась Рита.
– Воображаешь себя невесть кем из-за того, что читал Толстого и к мессе не ходишь, но и ты бы испугался, предложи тебе девчонка переспать с ней.

– Давай проверим, - сказал Нед невозмутимо, зажигая ее сигарету, но сама мысль сделать ему подобное предложение почему-то ее насмешила.

Он сидел у нее допоздна, а когда спустился вниз, миссис Ломасни

и Ритины сестры набросились на него и затащили в гостиную.

– Ну что, доктор, как ваша пациентка?
– спросила миссис Ломасни.

– Да, я полагаю, на пути к выздоровлению, - с улыбкой ответил Нед.

– Но кто бы мог поверить, Нед?
– воскликнула миссие Ломасни.
– Ведь она, бывало, в сторону парня и не взглянет, разве что ей понадобится залезть с ним вместе в чей-нибудь сад! Налить вам еще виски?

– Нет, спасибо.

– Ну и что же, больше вы нам ничего не расскажете?

– Да она расскажет сама.

– Вряд ли.

– Все может быть, - ответил он, весело смеясь, и пошел за своим пальто.

– Интересно, Нед, что скажет ваша матушка, если услышит об этом? спросила миссис Ломасни, и Нед, копируя мать, задрал нос с преувеличенно высокомерным видом, что у миссис Ломасни именовалось "их Хейфилдское зазнайство".

– "Да они просто сумасшедшие", - процедил он.

– Кто знает, может, она и права, - смиренно согла"

силась миссис Ломасни, помогая ему надеть пальто.
– Надеюсь, миссис Лоури не заметит, что от вас попахивает виски, - добавила она сухо, желая дать понять, что от нее-то такое не укроется, а потом, стоя в дверях, оглядела улицу и подождала, пока он дойдет до калитки и помашет ей на прощанье.

– Видит бог, может, все еще и к лучшему, - сказала она, закрывая дверь.

– Если ты думаешь, что он женится на Рите, то не надейся, - отозвалась Китти.
– Боже мой! Хотела бы я посмотреть, что сделал бы Билл О'Доннел, расскажи я ему такую историю! Он бы пришиб меня на месте. А этот прямо-таки в восторге.

– Бог милостив, - весело сказала ее мать и поправила ногой коврик. Может, некоторым мужчинам именно такие, как наша Рита, и нравятся.

3

Неду, судя по всему, такие действительно нравились, но только ему одному. Через неделю Китти и Нелли уже видеть не могли Риту. И в лучшие-то времена ее было Трудно терпеть, как они говорили, а теперь она постоянно дулась, кисла и затевала ссоры. После обеда она обычно отправлялась мимо Дамбы к маленькому магазинчику Неда, усаживалась там на прилавок и, болтая ногами, курила, пока Нед, прислонясь к окну, ковырялся в часах своими малюсенькими инструментами. Казалось, Неда ничем нельзя смутить, даже тем, как ведет себя Рита, хотя ни один его клиент такого бы себе не позволил. Окончив работу, он надевал пиджак, и они шли пить чай. В кондитерской Нед садился в уголке, поддернув брюки, вынимал пачку сигарет, коробок спичек и клал перед собой на стол, глядя так, будто приказывал всему этому лежать на месте и никуда не исчезать. Лицо у него было бледное, ясное, светлое, словно вечернее небо, на котором только что погас последний луч.

– Что-нибудь случилось?
– спросил он однажды вечером, когда Рита была мрачней обычного.

– Да нет, просто все надоело, - сказала она, выдвигая вперед подбородок.

– Все еще страдаешь?
– удивился он.

– Ну, с этим я как-нибудь справлюсь. А вот Китти и Нелли... они такие дрянные, Нед. Просто стервы. И все ведь оттого, что я не изливаю им душу. Да если бы когото из них бросили, они бы выпили аспиринчику и тут же улеглись бы в постель к другому. Им хочется со мной задушевно побеседовать, представляешь? "И вот тут, значит, он и объяснился тебе в любви?" - и все такое. А я не могу. Понимаешь. Нед, они неискренние. Они не в состоянии быть искренними.