Это было в горах

Винкман Мария Карловна

Нуклай снова полез в тальник и вдруг выругался:

— Тьфу, черт!

Ноги его до колен ушли в грязь. Димка бросился к Нуклаю с другой стороны тальника и тоже завяз в грязи.

— Откуда здесь болоте? — удивился бригадир.

— Ого-го! — долетело до разведчиков сверху.

— Наши беспокоятся. Борис кричит, — заметил Димка и в свою очередь закричал:

— Эге-ге! Здесь мы!

Нуклай щелкнул зажигалкой и увидел, что они бултыхаются в рыхлой земле, пропитанной

водой.

— Стоп, Дима! Это и есть наше озерко. Только его кто-то землей засыпал.

— Опять Басаргин? — догадался Димка.

— Может, и он. Наши здесь давно не бывали. Да если бы кто и побывал, так этакой пакости не сделал бы.

— Собака!

— Все равно просчитался мерзавец. Завтра отроем ключ, выкопаем ямку, и будет у нас колодец. А сегодня.;, придется сидеть без воды. Так вот, значит, куда Басаргин подался. Так, так, так!.. Ну, теперь он от нас не уйдет, голубчик!

ПЕРЕД СПУСКОМ В ДОЛИНУ

Ужинать пришлось всухомятку.

— Не нашли ключа, — спокойно объяснил Нуклай, выразительно посмотрев на Лидию Петровну. — Темно очень. Завтра с утра отыщем. А сегодня уж как-нибудь…

Лидия Петровна, очевидно, не поняла, что хотел ей сказать своим взглядом Нуклай, и задумалась.

— Сегодня-то можно потерпеть, — сказала она наконец. — Роса большая, лошади покормятся и без воды. О нас и говорить нечего. Геологам и не в таких переделках бывать приходится. А дальше как?

— Да найдем мы, Лидия Петровна! — не выдержал Димка. — Обязательно найдем!

Борис был явно расстроен сообщением Нуклая, — ему так хотелось пить Но он промолчал. Промолчал и Леонтьич. Димка несколько раз поглядывал в его сторону, однако на лице проводника, словно позолоченном

пламенем костра, ничего не отражалось — ни радости, ни огорчения. Он сушил свои бродни, то и дело подбрасывая в огонь валежник.

Лидия Петровна понемногу успокоилась и стала излагать свои планы на завтра:

— Леонтьич останется в лагере с лошадьми. Мы с Борей пойдем вдоль долины по водоразделу. Дойдем до вершины и начнем там работать, постепенно спускаясь вниз. А ты, Дима, отправишься с товарищем Нуклаем в самую долину. Он тебе покажет дорогу, ты постарайся хорошенько ее запомнить. Когда доберетесь до речки, промойте несколько шлихов и идите вверх по течению. В вершине долины встретимся и отправимся обратно пустым ходом по тому же водоразделу. Понятно?

— Очень даже, — отозвался Димка, довольный тем, что ему предстоит итти вместе с Нуклаем.

Оставаясь один, подросток гораздо острее чувствовал тяжелую утрату. Мысли его постоянно возвращались к прошлому, к беззаботным, счастливым дням, проведенным

вместе с отцом. На работе и на людях было легче.

— А как вы думаете, Лидия Петровна, — неожиданно спросил Борис, — откроем мы тайну этой загадочной долины?

— Трудно сказать, Боря. Может быть, и откроем… А может быть, здесь никакой тайны и нет…

— Ну как нет! — от всей души запротестовал юный разведчик. — Все же знают…

— Я лично ничего не знаю. Спроси лучше товарища Нуклая. Он человек местный, к тому же и сам бывал з долине.

— Тайны я, понятно, тоже не знаю, — охотно отозвался бригадир, — но, Лидия Петровна, человеческие-то кости мы все-таки видели…

Димка и Борис пододвинулись ближе.

— Чьи это кости — кто скажет? — спокойно продолжал бригадир. — Большинство считает, как вы сами слышали, что это кости охотников, ночевавших в Долине Смерти. Но есть и другие разговоры. Слышал я, что когда-то давно, — то ли в революцию, то ли в гражданскую войну, — в эти места приезжали два ученых… Как я теперь понимаю, они были геологами. Но это уже по вашей специальности, Лидия Петровна…

— Кое-что об этой экспедиции я знаю. В девятнадцатом или двадцатом году в Сибирь в самом деле приезжал один известный геоморфолог… А сопровождал его молодой русский инженер-геолог Лебедев. Направлялись они именно сюда. Но дальнейшая их судьба никому не известна, никаких следов экспедиции до сих пор не обнаружено. Годы были неспокойные. Предполагают, что оба геолога перешли границу.

— И Лебедев? — возмутился Димка.

— Говорят, да. Но, повторяю, точно никому ничего не известно.

— А у нас, — перебил геолога Нуклай, — говорят, что оба этих ученых погибли. И погибли именно в Долине Смерти. Леонтьич об этом, наверное, тоже слыхал…

— Мало-мало слыхал, — невозмутимо ответил проводник. — Так было.

— А ты слыхал, что из наших людей с ними тоже кто-то ходил?

— Так было, — уверенно повторил Леонтьич. — Мол-готаев ходил.

— Молготаев? Бай?

— Он, однако. Шибко богатый был…

— Зачем же он с учеными ходил?

— Смелый был, глупый был. Днем пошел, ночью пропал.

— Все трое?

— Все. Один конь утром прибежал… Совсем сумасшедший… Скоро тоже издох. Так пастухи говорят.

— А сами пастухи в долину не ходили?

— Зачем пастуху ходить? Пастух наверху был… Ждал…

— Та-ак, — протянул Нуклай.

Ребята хотели расспросить Леонтьича подробнее, но он широко зевнул, неторопливо поднялся и направился к лошадям, бормоча на ходу:

— Инженер пропал, Молготаев пропал, охотник пропал… Шибко плохой место!