Это было жаркое, жаркое лето
Шрифт:
И вот сейчас, уже не особо веря в какой-либо положительный результат, но тем не менее с учащенно забившимся сердцем, ибо это был последний его шанс, Александр достал и развернул на полу газету, которую выписывала Оля и экземпляры которой он недавно вытаскивал из ее почтового ящика. «Вечерний Приреченск». Перелистывая предварительно разглаженные им страницы, на полосе объявлений ему в глаза бросился текст, обведенный красным фломастером — похоже, одним их тех, что хранились в ящике Ольгиной секции.
Заинтригованный Александр склонился над газетой и пробежал глазами выделенное объявление: «Приглашаются девушки…» Что еще за ерунда? — подумал он. — На кой ляд понадобилось Ольге это дурацкое объявление? Зачем она его пометила? Конечно,
А может он и ошибается… Вполне нормальное объявление, не дешевка какая-нибудь для откровенного привлечения девушек во всяческие пресловутые эротик-шоу. Следовало признать, что это приглашение на съемки рекламы звучит вполне солидно. Может, его Оля и прельстилась на такое — ведь кому как не ей, с ее красотой и фигурой сниматься в подобных роликах, — подумал он. Просто решила немного подзаработать… К тому же, как сопоставил Чиж, глянув на дату выхода газеты и вспомнив слова соседки — в какое время приходила к нему Оля, — все примерно сходилось. Может как раз-таки посоветоваться она к нему и приходила? Может, к тому времени она уже получила ответ-приглашение и ей необходимо было срочно принять какое-то решение? Вроде бы пока все сходилось, во всяком случае никаких других версий при такой скудной информации у него не возникло — да и это было уже кое-что. Надо непременно использовать этот единственный пока шанс.
Чиж вырезал из газеты объявление, хотя его цепкая тренированная память уже и без того могла воспроизвести прочитанные строчки без запинки. Надо туда съездить, в этот самый Благогорск, — решил он. И, причем, не медля ни секунды. Чиж даже не вспомнил, что ему необходимо сходить к себе на работу и взять отпуск за свой счет, ведь его отгулы уже закончились. До того ли было ему сейчас? Ведь он был так виноват перед своей Олей, а она могла оказаться… В опасности? — спросил он себя. — Да вроде бы преждевременно так считать.
Даже если она действительно поехала в Благогорск — в чем здесь для нее опасность? Но тем не менее, для себя он уже окончательно все решил…
Однако, вернувшись к себе в квартиру, после того как осторожно, стараясь не шуметь, вернул ключ на место и покинул Олино жилище, его пыл был охлажден весьма прозаической причиной — у него не оказалось денег. То есть, их было немного, ровно столько, чтобы добраться до Благогорска. А обратно? Да и есть ведь ему что-то надо… Вспомнив о еде, только сейчас Чиж почувствовал, до какой степени проголодался, ведь после вчерашней трапезы с водкой он и не ел почти ничего, сразу помчавшись разыскивать Ольгу. Открыв холодильник, он с унынием оглядел полупустые полки и, достав завалявшуюся банку кильки в томатном соусе, да получерствый огрызок черного хлеба, с жадностью набросился на эту незатейливую еду. А как Оля вкусно готовит, — вдруг вспомнил он. И еще вечно его ругает, что он питается в сухомятку. Видела бы она его сейчас… И тут же себя оборвал: думай о главном! А главным препятствием для него сейчас являлся такой простейший факт — ему не у кого было занять денег. Сидя с набитым килькой ртом и перебирая всех знакомых, он с удивлением обнаружил, что их совсем мало, а настоящих друзей у него и вовсе нет. Ну да, — мрачно подумал Чиж, — ведь это, наверное, необходимая особенность личности, придуманной его бывшими хозяевами. Наверняка один из постулатов, надежно вбитых
И вот только в случае с Олей вся их стройная система дала сбой, видимо его подсознательное влечение к ней оказалось настолько сильным, что никакие запреты и кодирования здесь не помогли.
Так у кого же перехватить денег? — все размышлял Чиж. И неожиданно пришел к выводу, что кроме Сергея, с которым только что познакомился, вроде как и не у кого. Нет, ну надо же — Александр не мог представить себя в роли просителя денег ни у кого из товарищей по работе, потому что вся их дружба сводилась к совместному употреблению пива, а вот попросить у Сергея, которого позавчера увидел впервые — пожалуйста. А что, — загорелся Чиж, — надо завтра с утра махануть в эту самую Макеевку, уж на автобус-то денег точно хватит. А есть ли у деньги Сергея? И тут же вспомнил — есть.
Тот вроде на машину откладывал, баксов шестьсот или восемьсот скопил… Приняв такое неожиданное для себя решение, Чиж, воспряв духом, мигом собрал на утро дорожную сумку — ему фактически просто не пришлось разгружать ее с дороги — и был готов хоть сейчас, немедленно тронуться в путь, досадуя, что автобус на Макеевку пойдет только завтра утром — сегодняшний-то уже уехал…
— Баба Настя? — переспросила пожилая женщина, прикрывая глаза от яркого солнца рукой и обстоятельно разглядывая Чижа. Видимо, ничего предосудительного в его облике она не обнаружила, так как неожиданно улыбнулась и махнула этой же рукой, направляя его в сторону. — Вон, до развилки и налево, а там ее дом третьим по счету будет. Найдете, у нее калитка зеленая. — И все еще продолжая с интересом его рассматривать, спросила:
— А вы что же, еще одним внуком ей будете? А то к ней только вчера один уже приехал. Вот уж радости-то было — вся деревня уже знает.
— Вроде того, — неопределенно ответил Чиж и, поблагодарив женщину, отправился к указанной ею развилке…
Бойкая сухонькая старушка ковырялась в огороде, раскинувшемся прямо за забором. Разогнувшись и тоже пристально разглядывая Чижа, она с недоумением переспросила:
— Сергея? Там он. — Она показала на сарай, выглядывающий из-за старого, но вполне еще крепкого на вид деревянного дома. — А вы кто ж ему будете? Он ведь только приехал, — с внезапно проснувшимися подозрениями, несколько запоздало всполошилась она. — Опять его куда-нибудь звать станете?
Ведь он только приехал… — опять растерянно повторила она, однако, повернувшись к сараю, громко позвала:
— Сергей! Сергей! Тебя тут спрашивает какой-то!
Сергей, выскочивший из сарая по пояс голым, в старых рваных джинсах, весь перепачканный отработанным машинным маслом, вытирал на ходу руки куском ветоши и щурился, недоверчиво вглядываясь в стоящую возле калитки фигуру, не представляя, кто бы мог к нему пожаловать — солнце мешало рассмотреть непрошенного гостя получше. И вдруг, узнав, рванул к забору, лихо перепрыгивая через огородные грядки:
— Сашка! Приехал! Ну, молоток!
— Осторожнее! Сейчас мне все здесь перетопчешь, — беззлобно проворчала старушка и вдруг улыбнулась своим неожиданно беззубым ртом:
— Ишь, распрыгался — ну чисто козел!
— А вот за козла ты и ответишь можешь! Поняла, карга старая? Отвечай за базар-то!.. — И, не добежав до калитки, Сергей подхватил невесомое старческое тело, закружив его на руках:
— Вон, Сашка про козлов тоже знает! — При очередном упоминании этого вездесущего слова «козел», вспомнив дорожные приключения Сергея, даже Чиж рассмеялся, хотя ему сейчас было совсем не до смеха.