Это всегда был он

Хилл Алекс

– Где Вова и Леша? – спрашивает он.

– Не видели.

– Вернутся – в доме их заприте.

– Накосячили?

– Не то слово. Сигареты есть?

Ему протягивают несколько пачек, он вытаскивает из первой попавшейся сразу три штуки, хватает со стола зажигалку и заходит в дом. Половицы скрипят, от стен пахнет влажным деревом и пылью, за спиной слышатся тихие голоса. Саша стягивает мокрую одежду и надевает спортивный костюм, который удачно прихватил с собой на случай дождя, вытряхивает из кармана шорт телефон и несколько раз жмет на кнопку

включения, глядя в черный экран.

«Вот же… зараза», – мысленно ругается он, ощутив в груди неожиданно согревающий огонек. – «Ну все, мелкая, ты за это ответишь. А заодно и поймешь, наконец, что наши детские игры точно закончились».

* * *

Выхожу из домика и полной грудью вдыхаю свежий утренний воздух. Кроме щебета птиц и шелеста листвы ничего не слышно, но это неудивительно. Тусовка длилась до поздней ночи, а значит, сейчас все еще сладко сопят, обняв подушки и не только. Тут уж кому как повезло. Направляюсь сначала к умывальникам, чтобы окончательно взбодриться и проснуться, а после к кухонной зоне на поиски растворимого кофе, но нахожу кое-что получше. Точнее, кое-кого.

– О, привет! – улыбается мне Костя, один из вчерашних барменов-старшекурсников. – Ты тоже ранняя пташка? А я как раз чайник вскипятил.

– Доброе утро, – отвечаю я, смущенно замявшись.

Мы с Костей вчера неплохо поболтали после того, как я вернулась к танцполу. Он был довольно милым, дружелюбным и интересным собеседником, но показываться ему утром, сразу после пробуждения, все равно немного неловко.

– Чай или кофе? – бодро спрашивает он.

– Кофе.

– Садись, я за тобой поухаживаю.

Занимаю стул у небольшого стола, накрытого белой клеенчатой скатертью с пестрыми маками и васильками, и пальцами прочесываю спутанные пряди. Костя наливает из железного чайника кипяток в пластиковые стаканы и через пару минут присоединяется ко мне. Со стороны доносится то ли стон, то ли болезненный вой, потом кашель и тяжелое дыхание. Костя прикрывает пальцами глаза и качает головой:

– В такие минуты как никогда радуешься, что выбрал трезвость.

– Это точно, – усмехаюсь я.

– Как там твои подружки? Вы вчера без приключений добрались?

– Все хорошо. Мне удалось уговорить их дождаться рассвета, чтобы искупаться в реке.

– Романтика, – весело пропевает он. – И как? Водичка кайф?

– Ты что?! Никто не купался! – смеюсь я. – Мы вошли в домик, и они вырубились через две с половиной минуты. Все, как я и планировала.

– Коварная ты, Настя, – шутливо прицокивает языком Костя. – Нужно держать с тобой ухо востро.

– А то, – киваю я и хватаю горячий стаканчик.

Солнечные лучи подсвечивают пар и мелкие пылинки, покачивающиеся в воздухе. Какое хорошее утро, на душе светло и спокойно. Все-таки поездка удалась, столько знакомств, забавных моментов. Копилка воспоминаний стремительно пополняется, а ведь это только начало.

– Ты не голодная? Думаю, в холодильнике

можно найти хлеб и сыр.

– Нет, я… – Голос вмиг пропадает, потому что за спиной у Кости появляется тот, о ком я поклялась навсегда забыть.

Морев входит под навес, полоснув по мне острым взглядом, и шагает к чайнику. На нем спортивный костюм и колючее раздражение, как постоянный аксессуар, волосы похожи на белую леску, из которой птицы в психическом припадке свили гнездо. Он где спал? Под мостом?

– Мор! – говорит Костя, обернувшись. – Доброе утро!

– Угу, – угрюмо мычит Саша.

– Как ночка?

Морев разворачивается, смотрит на Костю, на меня и снова на него. Линия его челюсти заостряется, взгляд темнеет.

– Минут через пятнадцать первые автобусы приедут, – говорит он. – Нужно собрать выживших.

– Уже?! – Костя резво поднимается из-за стола и обращается ко мне: – Увидимся позже, Настя, труба зовет. Спасибо за компанию.

– Ага, и тебе, – отвечаю я с улыбкой, которая мигом исчезает, стоит Косте удалиться.

Морев довольно хмыкает, словно только этого и добивался, а я демонстративно отворачиваюсь и принимаюсь рассматривать деревья и солнечные пятна на оставшихся клочках зеленой травы. Чувствую пристальный ледяной взгляд, отзывающийся покалыванием в левом виске. Кажется, у меня даже начинает подергиваться глаз. А Мореву никуда не нужно? Какая труба должна позвать его, чтобы я спокойно могла допить свой кофе?

– А ты шустрая.

Молчу, помня о зароке. Больше он от меня ничего не получит.

– Так быстро заводишь друзей.

И снова комментарий Саши остается без ответа. Надеюсь, скоро ему надоест болтать с пустотой, и он оставит меня в покое.

– Ты поаккуратней с Костей. Он…

– Вы это мне? – отвечаю я, повернувшись в его сторону.

Морев хмурит брови и недоуменно склоняет голову:

– А кому еще?

– Вы кто такой вообще? Я вас не знаю. Прекратите со мной говорить.

– Мореева, ты чего? – Саша подходит к столу и засовывает руки в карманы спортивных штанов. – Не проснулась еще?

– Я не понимаю, о чем вы.

– Да-а-а? Ну так я повторю. Тебе стоит быть осторожнее, у Кости не самая приличная репутация в плане девчонок.

– Боги, Морев! – гневно закатываю глаза. – Я тут пытаюсь делать вид, что мы не знакомы. Не мешай, пожалуйста! Иди делами своими суперважными занимайся, распространяй злость и уныние, людей до белого каления доводи, а я тут сама как-нибудь разберусь!

– Ну да, конечно. – Он достает из кармана телефон и небрежно швыряет мне. Чудом ловлю его, прижав к груди, и тем же чудом сдерживаюсь, чтобы не бросить мобильный в ответ, прицелившись Саше точно между глаз. – Разберись-ка сначала с этим!

Растерянно опускаю взгляд и провожу пальцем по покрытому мелкими трещинами экрану, но он остается черным.

– Батарейка села? – тихо спрашиваю я.

– У моего терпения? Да, – рычит Морев. – Ты его утопила, ты и чини. В понедельник он должен работать.