Это всегда был он

Хилл Алекс

– Эй, Мореева!

Ответа нет, и Саша шагает следом за Настей, даже не понимая, зачем и почему. Не задумываясь, это она тянет его за собой или он тянется к ней? Да и неважно. Не сейчас.

– Настя! – вновь окликает он.

– Ну что?! – вопит она, круто развернувшись.

По залу разносится глухой хлопок. Мореева сжимает мяч ладонями на уровне груди и опускает взгляд.

– Неплохая реакция, – довольно произносит Саша. – Сыграем?

Глава 6

Пальцы сводит от гнева, и я со

всей силы швыряю баскетбольный мяч обратно. Он ударяется о синий потертый пол и попадает точно Мореву в руки. Только посмотрите на него! Слов нет! И где он столько наглости и самоуверенности берет? Поделился бы, что ли. Хотя от него мне ничего не нужно. Пусть подавится!

– Сам с собой играй! Понял?! – выплевываю яростно.

– Ты чего, Мореева? Остынь. Разве ты не хочешь реванша?

– Что?! С чего бы?!

Саша склоняет голову, крутит мяч, перекидывая его из одной руки в другую, и изучающим взглядом скользит по мне снизу вверх:

– Ты ведь здесь.

– Это случайность.

– И я должен поверить?

Воздуха не хватает, и я едва ли не задыхаюсь от возмущения. Делаю пару шагов вперед и тычу указательным пальцем:

– Послушай, Морев, ты уже конкретно меня бесишь! Провоцируешь, доводишь, вынуждаешь! Видишь, какой истеричкой я из-за тебя становлюсь?! А ведь я четыре года голос почти не повышала, но тут снова появился ты и… и… Ну что тебе еще нужно, а?! Так сильно скучно?! Сочувствую, конечно, только вот я в этом не виновата! И уж точно не обязана тебя развлекать! Если у тебя нет друзей, что, кстати, не так уж удивительно, то, может, пора задуматься, почему? Точнее, кто в этом виноват. Подсказать тебе? Или сам догадаешься?

Он опускает мяч, прижимая его к бедру, и молчит, уставившись в пустоту. Его губы приоткрыты, но грудь и плечи неподвижны, будто я лишила его кислорода. В зале все еще вибрирует эхо моего злобного голоса, колючие мурашки пробегают по шее и плечам. Я ведь не такая, совсем не такая, это уже за гранью. Призываю остатки спокойствия и облизываю пересохшие губы, мотая головой.

– Саш, я не знаю, что у тебя в голове, но… играй, пожалуйста, в эти игры с кем-нибудь другим.

– Кроме тебя здесь никого нет, – глухо отзывается он, и я чувствую двойное дно в его ответе. Будто там, за этим напускным равнодушием кроется сочащаяся гноем печаль.

– Ты понял, о чем я, – отвечаю строго, запретив себе поддаваться.

– Конечно, понял. Я же дурацкий дурак, а тебе такие не нравятся. – Саша криво усмехается, оставляя неожиданную царапину на моем сердце – чувство вины.

Да как он это делает? Словно это я его обижаю, а не наоборот. Словно злодей не он. Саша неторопливо поднимает взгляд и находит мои глаза. Легкий разряд холодного тока проносится по венам. Не могу избавиться от ощущения, что все происходящее – спектакль, а этот по-настоящему противный повзрослевший Морев – не больше, чем роль. Зачем? Для чего? Или… для кого? Я не понимаю, в чем смысл. В чем соль?! Я запуталась. Кто из нас сейчас жертва, а кто агрессор?

Морев вновь принимается перебрасывать мяч из

руки в руку, а я пытаюсь разобраться с тем, какое из моих чувств сильнее: раздражение или же… беспокойство? Чего он добивается? Что скрывает? Я совсем не могу его понять. Если раньше выходки и проделки Саши были обычным проявлением зловредного характера и непоседливости, то сейчас… не знаю. Не могу разгадать, что им движет.

– А как насчет пари, Настя? – предлагает Морев, кивнув на баскетбольное кольцо.

– Ты серьезно?

– Более чем.

– Ищи другую дуру, – хрипло отвечаю я, не в силах сойти с места. Почему ноги не двигаются? Он что, гипнотизер?

– Ты ведь даже условия не выслушала. А мне есть что предложить, – вкрадчиво говорит Морев, подступая ближе. – Уверен, тебя это заинтересует.

Я знаю этот тон и эту хитрую ухмылку. Знаю взгляд, обманчиво веселый и опасно обаятельный. Саша бросает мне вызов, приглашает не просто сыграть, а устроить очередную дуэль. И по-хорошему, нужно просто уйти. По-хорошему, стоит проигнорировать Морева и забыть обо всем, что нас когда-то связывало. Делаю вдох, стараясь почувствовать силы в ногах. Выдох, полный стойкости и сопротивления. Сейчас я уйду. Развернусь и гордо направлюсь к выходу, а потом… Жар разливается по горлу, точно я глотнула густой раскаленной лавы. Складываю руки на груди и задираю нос.

– Ну и что такого ты можешь мне предложить? – дерзко спрашиваю я, очевидно проиграв первый раунд. У нас с Моревым никогда не получалось по-хорошему, и, по всей видимости, ничего не изменилось.

Саша заметно расслабляется и шагает вперед, оставив между нами не больше полуметра.

– Если победишь, то… я извинюсь. Ты ведь этого хочешь. Да, Настя? Ты же так это любишь. – Его голос кажется приторно-сладким, тягучим, а мягкие звуки шипящих приподнимают волосы на затылке.

Он прав, раньше это действительно было нашим любимым соревнованием, и обычно победа была за мной. Ябедничала я профессионально и без зазрения совести сдавала Морева учителям. Он так корчился, когда приходилось просить прощения, словно ему пускали прокисшее молоко внутривенно. Мне это нравилось, я чувствовала себя жутко важной, но сейчас… даже не знаю.

– Мне не нужны твои извинения.

– Серьезно? А ты действительно выросла, – с непонятным мне удовлетворением кивает Саша. – Ладно, Мореева, это еще не все. Я от тебя отстану. Даю слово. Больше никогда и ни за что к тебе не подойду. Как тебе, а? Теперь достаточно весомо?

Задумываюсь на пару секунд, бросив беглый взгляд на баскетбольное кольцо. И правда, весомо, но кое-что все-таки смущает.

– А что мешает тебе сделать это без пари?

Саша едва заметно содрогается, мяч выпадает из его руки, но он ловит его второй и пару раз стучит по полу.

– Мне слишком нравится, как ты бесишься.

– Да что ты? Какой знакомый ответ, – ехидно отвечаю я. – Ты меня все детство этими отмазками кормил, только мы выросли. Разве нет? Отстань от меня, Морев. Это очень просто.