Это всегда был он
Шрифт:
– Ты победил, – ошарашенно произношу я.
Морев засовывает руки в карманы спортивных штанов и расправляет плечи. На его лице ни единой эмоции, будто оно снова скованно морозом, а взгляд острее бритвы. Уже перевоплотился? Прекрасно.
– Я жду, Настя. Пари есть пари.
Колеблюсь несколько секунд, но все-таки решаюсь. Подхожу к Мореву и поднимаю голову.
– Не хочется этого делать, да? – гадко ухмыляется Саша.
«Когда ты такой – нет», – чуть не слетает с языка, но я сдерживаюсь.
– Так уж и быть, давай без языка, – продолжает издеваться он.
Кладу ладонь ему на плечо, чтобы
– Ты там молишься, что ли? – спрашивает Морев.
– Порчу накладываю, – отвечаю я и вытягиваю шею, приподнимаясь на носки.
Саша наклоняется, мои ресницы дрожат. Время замедляется, и, кажется, я чувствую движение крови в венах. Дистанция все сокращается, голова пустеет. Легкое касание тает на губах, мимолетное, но сокрушительное, потому что прокатывается по телу горячей волной непонимания. Саша едва касается своей щекой моей и ядовито шепчет у уха:
– Серьезно думаешь, что мне это нужно? Нужен поцелуй от такой замарашки, как ты?
Морев отстраняется и снимает мою онемевшую руку со своего плеча. Горло и грудь сдавлены судорогой, не могу ни вдохнуть, ни выдохнуть.
– Пусть лучше это будет Зима.
Часто моргаю, не понимая, о чем он говорит. Мысли ударяются в дикий хаос, а все, что я чувствую – уродливая обида, которая выкручивает руки и ноги.
– Что такое, Мореева? Ненавидишь меня?
– И даже больше, – выдавливаю с трудом, но очень даже искренне.
– Вот и отлично, – кивает Морев. – Мы снова в расчете.
Он уходит, тихие шаги втаптывают меня в пол. Не оборачиваюсь, не смотрю ему вслед, лишь прижимаю руку к ноющему животу. Что за черт? Я ведь не… я не хотела его целовать. Но откуда тогда ощущение, что я только что проиграла дважды?
Возвращаюсь домой и закрываю дверь на все замки, но даже это не помогает почувствовать себя лучше. Злость бурлит под кожей, зудит и изводит. Зачем я осталась? На что рассчитывала? Почему купилась на очередную дурацкую манипуляцию? Язвительный шепот из воспоминаний щекочет ухо, и я гневно растираю его, проходя в гостиную. Это ж надо было! Давненько я не чувствовала себя такой дурой. Даже после провала с Горшковым мне не было так омерзительно обидно.
Дергаю верхний ящик комода, крепления хрустят от рывка. Мне нужно успокоиться, и я знаю отличный способ. Чтобы избавиться от негатива, его необходимо вытащить из себя и отпустить. Тогда и станет легче. Всегда становилось. Достаю несколько коробок с красками, набор кистей и папку с листами для акварели, приношу с кухни стакан воды и раскладываю художественные богатства прямо на полу. Будоражащая дрожь проносится по коже, воображение уже рисует образы и подсказывает цвета.
Сажусь, складывая ноги по-турецки, и смотрю на пока еще чистый лист. Акварель сегодня будет моим лекарством и собеседником. Крупная кисть – проводником к спокойствию. Толстые мазки, размытые кляксы, тонкие линии контуров, смешение цветов. Вода в стакане становится серо-синей, полотно – запятнанным, а голова – легкой. Освобождаюсь от сдавливающих грудь эмоций, умиротворение расслабляет тело, только колени и спина немного ноют, но это
Беру лист в руки и вытягиваю перед собой. Склоняю голову влево, вправо, присматриваясь. «Да пошел ты, Морев. Понял? Мне нет до тебя абсолютно никакого дела. Ты можешь хоть насмерть замерзнуть в своих льдах, я ни на миллиметр больше к тебе не приближусь!» Отшвыриваю рисунок, он скользит по полу и останавливается возле окна, а я поднимаюсь и отворачиваюсь. Пространство над диваном кажется таким пустым, да и эти серые обои отлично подходят для основы. Улыбка растягивает губы, усталости нет. Не раздумывая, отодвигаю диван от стены, а затем достаю три банки краски: черную, белую и серебряную. Включаю музыку на телефоне, влезаю на табурет и сжимаю в руке плоскую крупную кисть.
Через несколько часов, когда правое плечо начинает нестерпимо звенеть от напряжения, я спрыгиваю на пол и отхожу подальше, чтобы оценить композицию. Парад планет на стене выглядит так, будто был там всегда. Стоит, конечно, еще поработать над деталями, добавить сияния далеких звезд и неизведанных галактик, но даже сейчас я ощущаю приятное волнение от этого космического предзнаменования, которое создала для себя сама. Ведь только я творю свою реальность. Только я принимаю решения, влияющие на мою жизнь. Даже если обстоятельства кажутся непобедимыми и сокрушительными, мы можем выбирать, как к ним относиться и как на них реагировать. Да, сегодня я облажалась, сглупила и позволила Саше щелкнуть себя по носу, но зацикливаться на этом нет смысла. Уверена, он сам уже забыл о нашей идиотской игре.
В приподнятом расположении духа навожу порядок в комнате, ночь за окном нежно обнимает уставший город. События сегодняшнего дня больше не кажутся фатальными, но для верности я решаю закончить пятницу горячим душем, ароматным чаем и дорамой, которую мне посоветовала Аня. После посвящения в первокурсники мы добавили друг друга в друзья в «На Связи», чтобы обменяться фотографиями. Не уверена, что это делает нас настоящими подругами, и все же на этой неделе мы еще пару раз переписывались. Нас сплотило пристрастие к романтическим фильмам и сериалам, цитаты из которых мы так любим сохранять на своей «стене». Аня даже предложила мне свою покровительственную помощь как старшей по курсу, но предупредила, что в точных науках она не то чтобы очень сильна. Такой вот будущий инженер, который ненавидит математику и физику.
Устроившись поудобнее, включаю сериал. Теплый пар, поднимающийся от чашки, щекочет нос, на экране появляется яркая картинка цветущей сакуры. И вот когда, казалось бы, можно окончательно расслабиться, рядом с бедром вибрирует телефон.
Неизвестный номер: «Привет) Занята?»
Глава 7
Дорама поставлена на паузу, а вот мое сердце бьется в ускоренном ритме. Еще раз перечитываю сообщение, в голове мелькает мысль, от которой плечи покрываются мурашками, словно подул северный ветер. Нет… нет, нет, нет. Это не может быть Морев. У него кишка тонка извиниться без занесенной над головой палки.